Владимир Федосеев

«Внезапное вступление в поисковый отряд и три вахты за спиной не могли пройти бесследно. Как же жил я до всех этих поездок? В городе, временами выходя на небольшие прогулки до магазина. Питался полуфабрикатами и всем тем, что красиво и вкусно выглядело. Максимальной физической нагрузкой был бег до трамвая да подъём на 9 этаж общежития, когда не работал лифт. Ничего тяжелее мышки в руки не брал, да и носки больше одного раза не надевал. А всё то патриотическое, что крутили по телику да в новостях по интернету вызывало только кривую ухмылку.

Но вот идя в один из дней в столовую, на стенах обнаружилась новая фотовыставка. Там были фотографии с раскопа: истлевшие части снаряжения да ржавые пули, так и не нашедшие своей цели. Отобедав, я решил заглянуть в обитель поисковиков – музей. Спустя несколько месяцев и инструктажей, проведенных отрядом  «Стикс» , собрав рюкзак с половину меня (бОльшая часть снаряжения так и не пригодилась) и получив пару билетов, был отправлен в Выборг. Но до этого был направлен в Казань на остров, где были первые полевые условия и теория с холостой практикой. Единственное о чем упомяну это песок (бОльшая часть острова это песок). Казалось бы песок, что в нём плохого? Да то что он везде! Тебе надо в палатку? Сначала очистись от него! А это не так то и просто. Берцы, палатка, одежда - всё в нем!

ВЫБОРГ

С чем же я столкнулся оказавшись первый раз на раскопках? Полное отсутствие навыков: туристических, обращения с инструментами и т.д. Той теории, что получил "до" было мало, а низкая выносливость и высокий порог требования к чистоте давал поначалу жуткий дискомфорт.

Сначала все было дико. Грязная посуда макалась в холодную воду, мылилась, далее брызгалась в горячей, смывая остатки пены, и всё - считалась чистой. Руки же мыли в рукомойнике из бутылки, в которую вода заливалась прямиком из залива. И никому не стало плохо от такой гигиены! Вареные пауки, комары, листья в воде для чая перестали со временем вызывать какие-либо эмоции, а поход в туалет был быстрый т.к. комары не дремали и давали максимальную мотивацию сделать дело быстро и покинуть сеё замечательное место. Помывка же в заливе была отдельным испытанием. Ты скидываешь потную одежду, тебя начинают жрать комары, и ты бегом по скользким камням (коих там было предостаточно) шагаешь, чертыхаясь до крупного камня, на котором можно удобно расположиться. Сушились после помывки конечно же у костра (пропах им хорошо, после приезда домой благоухал еще неделю). Еда была отдельной темой. Что дают то и ешь, выбора нет. Каша любая, суп непонятно из чего шел на ура после 8 часов махания лопатой, а паштет или икра из овощей за 49 рублей были необычайно вкусными еще и добавки просили.
Отсутствие навыков обращения со снаряжением и инструментами вызывали ухмылки и усмешки у окружающих, а у меня непонимание т.к. умение обращаться с ними есть норма. И за эти три вахты меня благополучно всему обучили.

Кем же оказались поисковики?
Одни пришли «да по приколу, если можно, то почему бы и да?», «у меня девушка/парень этим занимается». Другие пошли, чтобы закрыть полевую практику. Некоторых привела сюда идея. Кто-то, как я, пришел, чтобы с этой деятельностью познакомиться, узнать, как оно есть на самом деле, открыть новые горизонты, проверить себя. Есть же и особая категория, они занимаются этим «профессионально», с 12 лет например (Стас привет!) - «да мы тут пацанами еще бегали копать» или уже больше десятка лет, продвигая разные проекты и законы, проводя всё лето в полях. Люди в поисковом движении встречаются самые разные, чем дольше этим всем занимаешься тем больше видишь оттенков мотивов, которые привели в эту деятельность людей.

Могилы. Траншеи. Свободный поиск
Что я увидел на самом деле?

1939 год. Зима. Лед. Впереди Выборг и приказ на штурм. Шинель, будёновка, валенки и винтовка. Я не могу себе представить, как они выполнили этот приказ. Зная, что их ждёт смерть, они пошли и погибли. 174 бойца было в братской могиле. Которую мы закончили поднимать в этом году. По документам было 70. Документы врут.

Траншея с видом на море. Степь до горизонта. Ямки поросли терновником, а на склоне, давно заросшая цветущим кустарником и перекопанная черными, траншея с видом на ещё холодное море. Там все: наши и немецкие гильзы, и части оружия, и белесые останки прямо под ногами. Земля нашпигована осколками, ржавыми и зубастыми, а из куста скромно смотрит ржавая мина. Эта траншея много раз переходила из рук в руки, каждой стороной усердно утюжилась и строилась вновь. Как её держали я не представляю - там просто НЕГДЕ укрыться. Многие за ту вахту простыли, мы могли уйти к костру отогреться и отдохнуть, а бойцы нет. Как они там выстояли?

За эти вахты я стал менее привередливым к еде и условиям, познакомился со многими интересными людьми, приобрел полезные навыки. Увидел как оно на самом деле. Не в кадрах черно-белой хроники, а своими глазами смог это прочувствовать, прикоснуться к этому. Теперь, когда я слышу «патриотические» речи или рассказы о том, как это все было браво и (подберите сами слова) - я испытываю только отвращение. В этом нет ничего хорошего и бравого. Это ужасно! Ад без перспективы вернуться домой и пропасть без вести. Восхваляться их подвигом нельзя его надо просто помнить. Помочь тем, кто погиб на той войне, узнать их имена, упокоить и увековечить.»

С чем же я столкнулся оказавшись первый раз на раскопках? Полное отсутствие навыков: туристических, обращения с инструментами и т.д. Той теории, что получил "до" было мало, а низкая выносливость и высокий порог требования к чистоте давал поначалу жуткий дискомфорт.