Кирилл Антропов

Поиск: ДО/ПОСЛЕ

"В свою первую Вахту Памяти я отправился в 2012 году, сейчас это вспоминается как лучшее время, но тогда, смотря в мелькающие пейзажи за окном, я думал о том, как буду себя чувствовать, обнаружив человеческие останки, не станет ли мне плохо. Размышления уводили меня всё дальше: вот приеду на места боёв, может удастся и технику, подбитую увидеть со времен войны, при этом живо представляя перед собой подбитый немецкий танк, хотя ехали работать по местам боёв Советско-финляндской войны 1939-1940 гг., и это меня ничуть не смущало. О своих размышлениях поделился с соседом по купе Мишей Троцким, опытным поисковиком, он мило улыбнулся и сказал, что сам всё увидишь.

Приехали, на перроне нас встретили бородатые мужчины в камуфляже, загрузили в машины наши рюкзаки и отвезли нас самих в лагерь. Первое что мне бросилось в глаза в лагере, так это то, что прямо под деревом, возле обеденного стола лежали гранаты, сменный ствол от ДП-27, другая солдатская амуниция, и я живо начал всё это осматривать, было очень интересно, и хотелось всё внимательнее осмотреть.

Но работа по постановке лагеря захватила нас с головой, и в памяти навсегда остался момент как в закатном небе сквозь опускающийся туман и ветви елей по тропе возвращались поисковики с работы, напоминая солдат возвращающихся из боя. Эта картина настолько произвела на меня впечатление, что я пообещал себе, что стану такими как они, рано или поздно, но стану.

Время на Вахте мчится быстро, в круговерти дней мелькали моменты от первого найденного бойца, до леща с наставлениями старшего товарища за принесённую в лагерь гранату. Но в один из дней, поднимая останки бойца, я нашел портмоне бойца с его документами, передал его Мише Троцкому, и в документах бойца сохранилась его фотография.

Поднявшись из раскопа, и посмотрев на его фотографию на фотоаппарате и самого бойца, все во мне перевернулось, война коснулась меня своей холодной сутью, давая осознание своей реальностью, гнусностью и бессмысленностью, впитывая параллельно боль и страдания бойцов, оставленных на поле боя на семь десятков лет, оружие собрали трофейные команды, а их оставили. Всё это не укладывалось в моей голове: безразличие властей, лицемерность лозунга «Никто не забыт, ничто не забыто», весь этот пафос патриотических митингов. Война для меня начиналась здесь и сейчас, на этом болоте, с дрожащей фотографией бойца в руках, вся суть моей прежней жизни отпала сразу, жгучее желание справедливости определило мой путь - находить и хоронить ребят, сколько смогу, у кого могу устанавливать имя, возвращать в семьи. Пусть они никому не нужны, но они нужны нам, ребятам из поисковых отрядов, семьям, где их ждут спустя десятилетия. Поиск стал для меня смыслом всего.

Забирая последнего бойца с раскопа, мы с командиром по колено в воде несли его по колее на носилках в лагерь. Рядом на полигоне работал крупнокалиберный пулемёт, на карьере гремели взрывы, а мы несли солдатика, несли и молчали, думая, что так же наши сверстники несли своих раненых товарищей по этому болоту только более семидесяти лет назад.

Но вот закончилась Вахта Памяти, сборы лагеря, поезд, прощание по приезду на вокзале, и оставшись один, смотря на этот беспечных прохожих, солнце, потоки машин, я не понимал как они могут жить так беспечно, оставаясь в неведении о том, что те, благодаря кому они сейчас живут, лежат в болотах и лесах незахороненными и всеми оставленными, контраст был настолько разительным, что захотелось вернуться в лес…но следующая Вахта была только через год, оставляя в памяти август 2012 года, самого важного месяца в моей жизни…"