Уставшие, но
довольные они подходили к лагерю. Поглощённые веселой
беседой, которая постоянно прерывалась громогласным смехом, они шли напрямик, самой короткой дорогой прокладывая её своими телами через
чипыжи
и заросли высокой травы. В лагере их уже давно услыхали, и по весёлому гоготу было понятно, что идут вроде как не с пустыми руками.
— Наши идут, Игорь Николаевич. Близко уже. Сейчас появятся. Радостно сообщила командиру дежурная девчушка приготавливающая стол к ужину.
— Слышу, слышу. Поди и не я один слышу. Медведи и те наверно с облегчением вздохнули, что теперь и им погулять в тихом лесу можно будет. По обыкновению с шуткой отозвался командир, ковыряющийся с бумагами за столом.
Из кустарника, с треском ломающихся веток, и выражениями типа; отцепись, а то рога пообломаю; повырастали на хрен, не весть где; ещё раз и больше ни разу, обращенными, сами понимаете, к бурной растительности, вывалились два поисковика.
— Всё, кажись дома. А ты сомневался в выбранном азимуте. Не поворачиваясь к напарнику, громко выпалил первый, разводя руки в стороны и расплываясь в полный рот добродушной улыбке. Но не успел он поднять руки, как получил достаточно сильный толчок от товарища и недовольное:
— Иди давай уже, дома
он.
Я вон сапоги чуть не порвал, экскурсовод хренов. И оба заржали на всю округу, извещая лагерь и всех присутствующих, что их тихий час подошел к концу.
Командир сложив в папку бумаги, развернувшись на бревенчатой скамейке на 180 градусов и закинув ногу на ногу с ухмылкой наблюдал за возвращением блудных сыновей в объятия родного бунгало.
— Боец,
Николаич
. У самой дороги зацепили, на ботинок. Подымая и демонстрируя пакет с останками, еще не доходя пять метров до палаток, громогласно сообщил впереди идущий.
— Молодцы. Потом посмотрим. Сейчас
давайте умывайтесь
да ужинать будем. Только вас и ждем. И довольный командир, взяв папку с документами, понёс её в палатку.
— Всех ли клещей пособирали, лоси вислоухие? Дороги, что ли нет? Чего ради, через ручей пёрлись? Высыпал гад вопросов командир выйдя из палатки.
— А это вы у него спросите, показывая всей пятернёй на друга, фыркающего у умывальника, навигатор хренов. Выпалил, усердно вытирающийся после помывки. Азимут верный, не робей, за мной давай, так короче. Я ему ещё по пути всё сказал, какой у него азимут. Без аз,
муд...
он, вот и всё тут. И тишина лагеря снова была нарушена громкоголосым хохотом двух парней. Уже за столом, перед тарелками с парящим горячим супом, как бы оправдываясь, тыкая рукой держащей ложку в, напротив, сидящего друга: — А вот если бы мы по дороге, крюк делали, к ужину бы не поспели. Жрал бы супчик холодненьким. Видишь. Выходит ты мне ещё и спасибо сказать должен, а не ворчать как
дун-дук
.
— Ну спасибо тебе,
ази
муд
. Мгновенно ответил, но едва не подавился друг, с набитым едой ртом. И уже весь лагерь обозначил своё настроение на всю округу. После ужина и положенного перекура поисковики показывали командиру результаты своего рабочего дня, как бы давая отчет, перед тем как положить останки поднятого солдата, к уже имеющимся в лагере.
— Я вообще грязь дорожную обходил. Дровосеки на своем ГэТе всю дорогу угробили, не пролезешь.
Противогазик
гляжу вывороченный под осину приложен и ямка тут же. Дай думаю, ткну пару раз, ну так для острастки, а вдруг? Пару шагов от ямки сделал, и давай кружок нарезать.
Может в крупную кость и попаду. Раза четыре ткнул, чую заиграл щупик мой. Не то кожа, не то ещё противогаз. Я копнул, а это ботинок. Смотрю правый да с останками. Я в округе тыкаю, второй рядом и он с останками. А раз и правый, и левый тут, значит и боец должен быть. Давай копать. Корневищ тьма, все руки пообломали, об проклятущие. Через пол часа пошел и солдатик. Растащило его, нечего сказать во все стороны растащило. Верховой, а битых пять часов возились.
— А с
личкой
как? Поинтересовался командир.
— Да никак. Противогаз прелый, под осиной, да ботинки. Да мы их прихватили, вон они в пакете, всё одно больше ничего. Может правда, кто противогаз дёрнул, что и копнул. Хотя вряд ли. Мы всё обшарили у костей, и чуть по одаль. Голяк.
Командир взял другой пакет с принесёнными вещами, и высыпал их на землю.
— Да мы всё уже осмотрели Игорь Николаевич. Останки достали, и надписей на их нет, проверили. Это уже мелочи, главное бойца подняли. Жаль без медальона.
Командир не обращая внимания на рассказчика, еще раз осмотрел полуистлевший противогаз, покрутил поочередно в руках ботинки.
— Мой
размерчик
. Надо померить. И взяв ботинки, командир направился к брёвнышку у костра.
— Ну как? Подошли? Положив останки солдата под сосну в специально оборудованное для останков поисковиками место. С улыбкой обратились они к командиру.
— Подойти то подошли, но не все. Говорите останки в обоих были?
— Ну да. Стали бы мы пустые тащить, их по лесу вагон и маленькая тележка валяется.
— Значит так, лоси вы мои вислоухие. Берёте по утру пару ребят, из тех, кто по работящей и идёте подымать бойца.
— Куда идёте? — Туда и идёте, от куда сегодня притопали.
-
Николаич
, да мы там всё проверили, этими вот руками. И командир увидел четыре пятерни с растопыренными на показ пальцами.
— Смотрите сюда. Командир взял ботинки, и прислонив их каблуками друг
к другу
совместил подошвы. Видите? — Что мы видим? Два ботинка. Мы их уже видели. И что?
— Смотри внимательно. Один на полтора сантиметра короче другого. Вот этот мне подойдет. Мой
размерчик
. А вот этот, командир поднял вверх, тот который поменьше, маловат будет, не мой. Догоняете? Останки то в обоих, сами говорите, были. Вот и выходит, хреновато вы ребята поискали там. Да и для мелочей это, как вы ботинки назвали, крупновато будет.
На следующий день поисковый отряд из Малой Вишеры записал себе в актив ещё одного поднятого солдата, найденного у того самого края разбитой дороги где днём раньше подняли первого, на щуп по ботинку. На мелочь крупного размера.
АрГиС