Огненный ангел-хранитель Александр Мамкин.

В 1944-м году немецкие оккупанты в городе Полоцке (БССР) а базе детского дома №1 организовали госпиталь-концлагерь для советских детей. У детей брали кровь. Всю и сразу. Кровь предназначалась для немецкого военного госпиталя по соседству. Шёл предпоследний год войны, получив сокрушительные удары от Красной Армии, оккупанты растеряли арийскую спесь и больше не брезговали переливать кровь «унтерменшей» своим раненным солдатам.
В феврале 44-го партизанам Полоцко-Лепельского соединения удалось вырвать из лап нацистских «врачей» две сотни детей. Маленьких мучеников на Большую землю вывозили самолётами 105-го Отдельного Авиаполка.
Тихоходные, устаревшие бипланы ПО-2 и Р-5 по ночам летели к партизанам, на свет костров. Несли груз медикаментов, боеприпасов. Обратно вывозили детей.
В ночь с 10 на 11 апреля 1944 года, гвардии лейтенант Александр Мамкин вылетел в 9-й раз за линию фронта. Ему было 28 лет. Уроженец села Крестьянское Воронежской области, выпускник Балашовской авиашколы, опытный лётчик. За плечами – не менее семидесяти ночных вылетов в немецкий тыл.
Сначала всё шло хорошо, но при подлёте к линии фронта самолёт Мамкина подбил немецкий ночной истребитель. Отчаянно маневрируя, Александр смог оторваться от наседавшего врага. Линия фронта осталась позади, а Р-5 горел. Будь Мамкин на борту один, он набрал бы высотуи выпрыгнул с парашютом. Но он летел не один. И не собирался отдавать смерти мальчишек и девчонок. Не для того они, только начавшие жить, пешком ночью спасались от фашистов, чтобы разбиться.
И Мамкин вёл самолёт… Пламя добралось до кабины пилота. От температуры плавились лётные очки, прикипая к коже. Горела одежда, шлемофон, в дыму и огне было плохо видно. От ног потихоньку оставались только кости. А там, за спиной лётчика, раздавался плач. Дети боялись огня, им не хотелось погибать.
И Александр Петрович вёл самолёт практически вслепую. Превозмогая адскую боль, уже, можно сказать, безногий, он по-прежнему крепко стоял между ребятишками и смертью. Мамкин нашёл площадку на берегу озера, неподалёку от советских частей. Уже прогорела перегородка, которая отделяла его от пассажиров, на некоторых начала тлеть одежда.
Но все пассажиры остались живы. Лётчик непостижимым образом смог выбраться из кабины. Он успел спросить, — Все живы? И потерял сознание. Врачи так и не смогли объяснить, как мог управлять машиной человек, в лицо которого вплавились очки, глаза практически сварились, от ног остались одни кости?
Как смог он преодолеть боль, шок, какими усилиями удержал сознание? Похоронили героя в деревне Маклок в Смоленской области. С того дня все боевые друзья Александра Петровича, встречаясь уже под мирным небом, первый тост выпивали, — За Сашу!…
За Сашу, который с двух лет рос без отца и очень хорошо помнил детское горе. За Сашу, который всем сердцем любил детвору. За Сашу, который носил фамилию Мамкин и сам, словно мать, подарил детям жизнь.