Поймёшь, когда столкнёшься

Весенние прогулки по болотам — дело, я вам скажу, не из лёгких.

Это не по асфальтовой налегке шлёпать, тут не разгонишься. Ноги быстро устают. А если в водице холодненькой, внаклонку , как говорится, рачком повозиться часок-иной, то и спина матерком отзывается. Проще говоря, здоровьишко для этого удовольствия требуется, просто так не отмахнёшься.

На эту тему — разное повидать пришлось. И мающихся в палатках по нескольку дней с больными спинами, воющих со слезами от головных болей, и даже болящих с загипсованными ногами тоже видеть приходилось.

Ну что тут таким делать? Собирай рюкзак, да вали до хаты — лечиться, а то не ровен час сдохнуть можешь. Я когда первый раз с этим встретился, нормальный вроде вопрос задал: «Ты чего здесь маешься? Чего домой не едешь?» Удивил меня тогда, честно скажу, ответ поисковика из Татарстана: «А ты сам-то пробовал когда-нибудь, взять и уехать? То-то и оно. Поймёшь когда столкнёшься».

А мне как-то сталкиваться не приходилось, и списал я поначалу, ответ его на измученность больной спиной. И так не сна ни покоя, да типа такие «умные», как я, вопросы еще задают. Не приходилось, но, как говорится, всё до поры, до времени.

Врагу, в народе говорят, не пожелаешь. В весенней вахте пошли однажды мы со Светой на поиск далеко. Издалека в лагерь на обед не побежишь. Взяли с собой, водички, как водится, консервов рыбных по баночке, хватит до ужина. Повезло нам в тот день.

Как и сказать, не знаю, мы их нашли, или они нас к себе зазывали. Только после пяти часовых безрезультатных скитаний подняли мы в тот день сразу пятерых солдат. Когда искали, настроения до еды не было, а когда нашли, совсем не до неё стало.

Уже когда в лагерь собираться стали, про еду вспомнили. Что бы не тащить, сели и поели. Поели и пошли.

Кто нёс останки «полного» бойца, тот может представить и вес и объем. А тут пять. Как говорится, и в руках, и в ногах по бурелому и затопи.

Короче, через полтора километра попросился мой лесной ужин на волю. Попросился, да вышел весь, ответа так сказать, моего не дожидаясь — вырвало. Посидел, перекурил, подумал мальца. Решил я тогда, что это — одно из двух. Консервы дрянь попались, или перенапрягся сразу после перекуса.

Нормально всё в общем, — решил я. Хорошо, что вырвало, так легче, брюхом не маяться. Когда в лагерь пришли, я уже про это и забыл.

Ребята супчику приготовили, приправки с перчиком не пожалели, а я с устатку, за результативный, так сказать, труд ещё и на грудь принял слегка.

И всё бы ничего, только ночью — как меня давай крутить, да вертеть. Рвет как окаянного, и желудок будто внутри на шампур наматывает. Так и корчился до утра в палатке. По утру, чуть отпустило, а затем заново. Ни таблетки, ни вода ни проходят — всё выворачивает. Ни сидеть, ни лежать, ни стоять.

Деваться некуда, командир в штаб дозвонился — в больницу, значит, надо.

Спасибо всем за понимание и помощь.

Меня (и Света со мной, конечно) быстро в Новгород отвезли. Уколы, капельницы. Ночь я там провалялся, а утром вроде отошел. Приступ гастрита — доктор сказал. Навыписывал чего-то. Короче, есть говорит мал-маля, голодом лечить, ну и лекарством. Ну после такого, какая вахта?

В лагерь приехали, рюкзаки собрали, палатку свернули, домой собрались. Командир с ребятами провожать взялись, мне тяжести не доверили. Хорошие они у нас, чертяги. Нас до Малой Вишеры провожать поехали, до поезда так сказать.

И вот прибыв на вокзал, поняли мы, что уехать-то вряд ли получится. Кассир — и та в удивлении находилась. В иные дни билетов хватало, а тут как специально — нет и точка. Четыре поезда — и ни на один совсем никаких билетов, не то, что плацкарт, СВ нет. Может по прибытию, что-то появится? Но в этот день и по прибытию поездов мест не оказалось. Ничего не оставалось, как, набрав в аптеке таблеток и шприцов, да закупив диетического хавчика, возвратиться в лагерь.

Укол — утром и на ночь — диета, таблетки сделали своё дело. Приступов больше не было. Мы вернулись на раскоп, где подняли ещё пятерых. И к концу вахты их число выросло до двенадцати.

Сидя у костра в последнюю ночь, мы со смехом вспоминали, как я корчился от боли, и мою «госпитализацию» в больницу, и возвращение. Вспоминали изумленные лица тех, кто проводил нас из лагеря домой и уж никак не чаял столь быстрой новой встречи. Смеясь, вспоминали вторую нашу установку палатки, мое «раздельное» с отрядом питание. И только когда смех утих, командир сказал:

— А ведь это Долина вас не отпустила. Солдатики вас так долго ждали, доделывать нужно было начатое.

Прав ты, наверно, командир. По крайней мере, нет иного объяснения происшедшему. Случайность, совпадение. Но даже листик, совавшийся с ветки, упадет именно туда, куда нужно и никуда более. Есть в этих местах что-то такое необъяснимое, не поддающееся человеческому уму.

И вспомнил тогда я тот ответ человека с большим поисковым опытом. Показавшийся тогда мне не оправданным упрямством.

— А ты сам то пробовал когда ни будь, взять и уехать? То-то и оно.

Поймёшь когда столкнёшься.

АРГиС