Мертвые души

Троюродный племянник нашёлся совершенно случайно.

Вот уж не думал я, что фотографии родственников, участников Великой Отечественной, оставленные на сайте к 9 мая — просто так, лишний раз вспомнить тех молодых, в общем-то, ребят, что встретили войну и далеко не всегда дожили до её окончания — привлекут чьё-то внимание...

Племянник, нынче живущий в одном из сопредельных независимых государств, искал информацию о своём прадедушке, брате моей бабушки. Как выяснилось, сайт он нашёл через поиск по фото — да здравствует интернет, я и не заметил, что он ненавязчиво научился распознавать лица на фотографиях.

Кому как, а мне было приятно встретить мало того что родственника, а человека, который интересуется историей семьи. В своё время я приложил немало усилий, чтобы составить некое подобие генеалогического древа — правда, уходящее не столько корнями вглубь — лишь до моих прадедов — сколько ветвями вширь. Хорошо, что успел — после смерти бабушек, а дедушек я и не застал, на многой информации был поставлен крест.

Мой двоюродный дед, о котором зашла речь, до войны был командиром. На некоторых фотографиях у него на петлицах три кубика — лейтенант, на некоторых уже одна шпала — капитан...

Впрочем, то, что случилось, в нашей семье было хорошо известно. В сорок втором командир, которому тогда не было и сорока, угодил под трибунал. Отчего? В то время этого никто не знал… знали только, что он очень любил свою жену. Но — десять лет, и ещё три поражения в правах. На волне перестройки списали это на такую популярную тему, как репрессии.

Но потом начали оцифровываться архивы — в том числе тот самый подольский военный архив, который в своё время не смог дать ответа, где пропал без вести мой дед, мамин отец. И я засел за изучение открывшихся документов.

Всё оказалось просто. Нашёлся и документ, где указывалось, что бабушкин брат осуждён. И статья, по которой осуждён — судя по номеру, это была банальная самоволка. Наверное, к жене… Скорее всего.

И тот документ, согласно которому он был вместо срока разжалован и отправлен на фронт.

Невская Дубровка. Инженерные войска.

Одно из самых горячих мест под Ленинградом — напротив Невского Пятачка.

Нашёлся и документ о потерях — пропал без вести, осень 42-го года… Как раз время очередных попыток удержать Невский Пятачок. Всё в документах есть — звание, номер части, адрес и имя жены… Конечно, не без ошибок — в одном из документов родная деревня была написана столь неразборчиво, что название исказилось. Может, потому и в архивах в своё время документы не нашлись? Жена ведь после войны тоже долго его искала… Умерла лишь в начале 2000-х.

Впрочем, всё это я знал довольно давно. С удовольствием пообщался с племянником, поделились друг с другом семейными фотографиями тех времён, сканами архивных документов, о которых он и понятия не имел, дополнил древо новой веткой...

И полез в ту самую базу погибших и пропавших без вести.

В этих местах постоянно работают поисковики — я знаю. С кем-то из них даже знаком лично. И перезахоронения проводятся каждую весну, во время Вахты Памяти.

Вдруг что-то новое нашлось?

И вот он, шок — да, нашлось. В Базе есть новый документ… о захоронении.

И вот он, двоюродный дед — имя, звание, часть… Перезахоронен.

Название мемориала, и отдельно — список мест, откуда производились перезахоронения.

Сказать, что меня охватила эйфория — значит ничего не сказать. Ещё бы! Моя мама искала дядюшку ничуть не менее активно, чем отца. И если по отцу удалось выяснить лишь часть и приблизительное место — болота под Мясным Бором — то тут есть не только район, но и точное место захоронения!

Едва подавил первое желание сразу позвонить и сказать — мам, завтра едем на могилу твоего дяди.

Потому что зашевелился какой-то нехороший червячок...

Имя. Звание. Часть.

Значит, при перезахоронении боец был опознан. Как? Да не знаю, как — как только не опознают… Записки в капсулах-медальонах мало у кого заполнены — суеверные бойцы считали их «пропусками на тот свет» и заполняли довольно редко. Надписи на кружках, котелках, ложках — вот это более реально.

Боец опознан и перезахоронен. Причём буквально этой весной — ещё год назад этого документа в Базе не было.

Почему же никто не попытался найти родственников?

Наверное, глупо считать себя пупом земли — конечно, никто не обязан меня искать… но вот найти можно за полминуты, даже быстрее, чем нашёл племянник — просто вбив полное имя двоюродного деда в поисковик.

И я совершенно случайно знаю, как трепетно относятся поисковики к возможности найти к моменту перезахоронения павшего бойца любых его родственников. Знаю, потому что сфера интересов соприкасается. Знаю, потому что слежу за поисковыми сообществами в интернете. Знаю, потому что мать хорошей знакомой пригласили на перезахоронение найденного не так давно родственника...

Получается, двоюродного деда «подняли» и перезахоронили… молча?

Что-то не сходится.

Посидел. Подумал...

И написал одному из друзей, кто активно занимался поиском в тех самых местах. С простым вопросом — как бы узнать, откуда и как производилось перезахоронение?

Ответ пришёл довольно быстро.

Не было никакого перезахоронения. Просто в документы вписали, что… в мемориале перезахоронены все, кто числится в «Книге Памяти» по этим местам. Вот прямо так — копией списка.

Больше тридцати тысяч мёртвых душ.

При том, что в мемориале реально захоронено немногим меньше трёх тысяч.

А остальные?

А остальные лежат в этой земле. На дне Невы. В ямах под обрывами. В старых засыпанных воронках.

Под дорогами, домами, огородами, коттеджами...

Их пытаются искать. Иногда «поднимают» павших на задворках домов или даже прямо посреди улицы. Стараются опознать. Выслушивают упрёки дачников — дескать, ходют тут, копают тут… мародёры.

А местные власть имущие?

А им плевать. Они уже отчитались, что все перезахоронены.

Война не закончится, пока не похоронен последний павший солдат?

Война никогда не кончается.

Николай Беляев