Как захоронить погибшего героя?

В мае 2017 г. я принимал участие в «Вахте памяти» на Курской дуге, в районе деревни Берёзовец Брянской области. Место это легендарное. В 1943 г. летом, здесь проходила линия фронта. Оборону держала 354 СД. В районе деревни Березовец, за передним краем дивизии находился глубокий овраг. В середине июня началось строительство необычного сооружения. По оврагу скрытно подвозились бревна и другие необходимые крепежные материалы. Три недели с его склона в сторону немецких окопов саперы рыли тоннель, по ночам в вещмешках за два километра выносили, разравнивали и маскировали землю, чтобы не обнаружил всю эту «подземную возню» немецкий самолет-разведчик «Рама». Объем работы был огромный, но сделали ее с удивительной точностью. Тоннель имел высоту 1,90 м, ширину 2,2 м и длину 130 м.

Когда тоннель со всеми предосторожностями подвели к первой вражеской траншее, через слой грунта слышались губная гармошка и немецкая речь. Саперы подготовили пролом, заложили взрывчатку и в 14 часов 20 минут 19 июля произвели взрыв. В четырех метрах от траншеи противника обрушилась земля, образовался провал. 257-я штрафная рота в противогазах (чтобы уберечься от ядовитых взрывных газов) прошла по тоннелю, стремительно выскочила из провала и ворвалась в траншею противника, работая кинжалами и штыками. В первые минуты штрафники захватили расчеты двух пулеметов и пленили разведчика-наблюдателя. Высота была взята.

За штрафниками в тоннель пошла разведрота, а за ней 1-й батальон 1199 СП.

Три дня немцы пытались отбить высоту. За это время были отбиты 26 атак, подбиты три танка и две самоходки, уничтожены сотни врагов. Разрушив опорный пункт, советские солдаты, захватив с собой только раненых, отошли на свои позиции. «До сих пор ноет сердце, что не смогли похоронить своих ребят по-человечески, и они остались в тех окопах», — написал в рассказе «Штрафники» ветеран.

Несколько последних лет поисковики ведут поиск павших на этой высоте, а главное – долго искали тоннель. И вот в 2017 г. нашли. А недалеко от входа в тоннель, на глубине примерно четырёх метров были найдены останки советского офицера. На это указывали офицерская портупея, партбилет, фонарик, компас, перьевая ручка «паркер» (чернила до сих пор пачкаются). Было найдено обручальное кольцо. Но главное – найден орден «Отечественной войны» II степени. По номеру ордена удалось установить, что принадлежал он командиру 1 батальона 1199 СП 354 СД майору Сухораде Захару Власовичу.

Майор Сухорада Захар Власович, кадровый военный, ушёл на фронт из Москвы, оставив дома жену и дочь. Так как из всех поисковиков, кто был причастен к нахождению останков майора, из Москвы был один я, то логично, что дальнейшими поисками занялся тоже я.

Найти останки павшего воина – это цель поисковой работы, установить его имя – большая удача, найти родственников павшего – удача вдвойне.

В этом случае нас посетила удача трижды: нашли останки воина, офицера, установили имя Героя, нашли его родственников – внука. Причем нашел внука я довольно быстро, за полдня.

Встретился с ним, всё рассказал, показал фотографии раскопок. И решили мы, что будет правильным захоронить майора Сухораду З.В. на Николо-Арахангельском кладбище г. Москвы рядом с его женой. Всё вроде бы правильно, разумно, логично никаких проблем быть не должно. Мы же в России, а не где-нибудь на Украине или в Прибалтике. Ага, счаз-з-з!

Приезжаю я на следующий день на Николо-Архангельское кладбище, захожу в администрацию и говорю, что мы вот такие хорошие парни нашли останки Героя и надо их торжественно похоронить рядом с его женой. Я-то думал, что сейчас все начнут хлопать меня по плечу, говорить: «Молодец, здорово». Нет, никого моё сообщение не вдохновило. Мне так буднично посоветовали идти на улицу Тверскую, д. 13, получить там разрешение на родственное захоронение.

Я пошёл, порядок же такой. Прихожу, пишу заявление, прикладываю требуемые бумаги и подаю в окошечко. В окошечке тётенька у меня спрашивает: «А где свидетельство о смерти усопшего»?

Немая сцена. Я ей указываю на документы из архива МО, объясняю, что я не бабульку девяноста лет собрался хоронить, а Героя погибшего на Курской дуге и найденного через 75 лет. А в ответ: «Пишите заявление руководителю Департамента торговли и услуг правительства города Москвы г. Немерюку. Ваше заявление рассмотрят, через 30 дней дадут ответ».

Разум мой возмущённый достиг верхней точки кипения.

Придя домой, засел за компьютер и решил узнать, а как этот вопрос решают другие люди?

И тут я получил подтверждение того, что Москва это — одно, а вся остальная страна – другое. Оказывается, торжественное перезахоронение поднятых останков героев войны производят по всей нашей стране, только не в Москве. Попытки были, но безрезультатные.

И я наивный, решил бороться с этим жлобством, черствостью и равнодушием.

Написал письмо мэру Москвы Собянину. Очень надеялся на быстрый ответ, но 30 суток по закону у чиновников есть.

Подключил своих друзей и знакомых к решению этого вопроса. В результате появились сюжеты на телеканалах «Красная стрела», «Вести», «Звезда». Напечатали большую статью в интернет издании «Правда.ру».

Написал письмо лично В.В. Путину. Ответ из его администрации пришел быстро. Если коротко, то мне порекомендовали дождаться ответа из мэрии Москвы, а затем, если уж там ничего не решат, обращаться к ним.

Проходит месяц. Получаю ответ из правительства Москвы. Так мол и так, мы всё понимаем, но в соответствии с законом г. Москвы и постановлением Правительства Москвы для захоронения останков необходимо представить свидетельство о смерти. И далее …«данная норма направлена на исключение захоронения останков криминальных либо вражеских военнослужащих».

Ладно, иду в Измайловский ЗАГС, пишу заявление о выдаче свидетельства о смерти. Получаю отказ, ну это понятно. Собираю все накопленные документы и подаю исковое заявление в суд «О признании умершим погибшего на Курской дуге Сухораду Захара Власовича».

Параллельно пишу письмо председателю правительства РФ – ответа нет. Пишу письмо министру обороны РФ Шойгу – ответа нет. Пишу письмо в организацию «Офицеры России» — ответа нет. Пишу в фонд поддержки героев Советского Союза участников ВОВ – ответа нет. Пишу в Общественную палату РФ – ответили — «не наша компетенция».

Пишу второй раз президенту России. И тут где-то пробило. Входящий звонок из администрации Николо-Архангельского кладбища. Мы готовы Вам всячески помочь, всё сделаем в лучшем виде.

Суд, с задержкой на месяц, принимает положительное решение по моему заявлению. Ждем ещё месяц до вступления этого решения в законную силу и получаем свидетельство о смерти майора Сухорада З.В.

Торжественное захоронение, почетный караул, салют, почести.

***

Я наивный решил, что методика отработана. Теперь все знают, как поступать в подобных случаях, но систему победить почти невозможно.

В ноябре 2018 г. ко мне обращается внучка пропавшего без вести на фронте красноармейца Горского Александр Михайловича. Она уже год пыталась самостоятельно захоронить поднятые поисковиками останки её деда. Всё то же самое — «идите в суд, получайте свидетельство о смерти».

Хорошо, мы всё знаем. Идём в Чертановский ЗАГС, получаем отказ. Формируем пакет документов и подаём исковое заявление о признании умершим Горского А.М. в Чертановский районный суд. Ждём месяц, напоминаем о себе. И вот тут – опс: задним числом федеральный судья Безлепкина О.А. выносит определение, в котором отказывает нам в принятии заявления. Причина – отсутствуют условия для установления юридического факта в судебном порядке. При этом судья ссылается точно на те же статьи ГПК РФ, на которые ссылалась судья Измайловского суда, вынося решение об установлении факта смерти майора Сухорада З.В.

Ладно, дело было перед Новым годом, работать никому не хочется. После праздников, дополнив подаваемые документы уже вынесенными ранее другими судами решениями по тому же вопросу, подаём опять заявление в Чертановский суд. Федеральный судья Чертановского районного суда г. Москвы Астахова Т.Ю. отказывает в принятии заявления, причина та же, как под копирку: «отсутствуют условия для установления юридического факта в судебном порядке».

Подали частную жалобу в Мосгорсуд. Прошло больше месяца, а заседание не назначено.

***

Это ещё не всё. Осенью 2018, подо Ржевом, были найдены останки пропавшего без вести на фронте красноармейца Игнатьева Дмитрия Львовича, ушедшего на фронт из Наро-Фоминского района Московской области. К сожалению, найти живых родственников солдата пока не удалось, но поисковиками найдена могила матери солдата. Находится могила на деревенском кладбище села Фёдоровское, ранее Наро-Фоминского района Московской области, а теперь это территория г. Москвы, где за кладбищами смотрящим – г. Немерюк через ГУП «Ритуал».

По имеющейся методике, обращаемся в ГУП «Ритуал» — посылают с суд. Идем в ЗАГС за отказом и в Измайловский суд. Через месяц напоминаем о себе. Ответ – судья ещё не читала Ваше заявление. Проходит два дня и на сайте суда, задним числом вижу: отказано в рассмотрении, причина, та же – не хотят работать.

Анализируя выше изложенное, прихожу к выводу, что для успешного решения вопроса необходимо придать делу общественный резонанс. И опять писать письма всем и вся.

Или, раз бойцов не хотят признавать умершими, вынести их останки 9 мая с «Бессмертным полком» к мавзолею и поставить рядом с Лениным, он же тоже вечно живой…

Евгений Курдюмов