Заградотряд 311-й стрелковой дивизии.

 «… Правда, затем нам снова пришлось отступать, зато мы убедились, что немцев можно гнать с нашей земли. Вот в эти дни недалеко от Киришей в районе 72-го разъезда мне с моим взводом санитаров-носильщиков пришлось по болотам три дня выходить из окружения, а нас уже считали погибшими. Около 72-го разъезда нам пришлось уничтожать наши же застрявшие и кем-то брошенные машины с продуктами и боеприпасами». Не успели остатки 1067-го полка привести себя в порядок, как загудела передовая. Завладев правым берегом Волхова, противник хлынул по левому. Германское командование приступило к завершающему этапу окружения Ленинграда, стремясь соединиться с армией финнов на реке Свирь. В тот день, 28 октября 1941 года, в дивизии родилось много героев. Немцы ударили вдоль железнодорожного полотна встык между полками и стали «сматывать» нашу оборону направо и налево. К полудню 1069 й полк был выбит со своих позиций, а командный пункт 1071-го полка — полностью окружен. Командир полка Гусев с комиссаром полка и начальником штаба оборонял свой КП силами писарей, связистов и поваров. Во второй половине дня заградотряд был снят с промежуточного рубежа по боевой тревоге и сосредоточен у командного пункта дивизии. Подполковник Золотарёв, крестный отец заградотряда, поставил задачу на уничтожение вклинившегося противника. 

— Создался тот момент, — сказал он, — когда личным мужеством и боевым мастерством вы должны изменить ход событий. Заградотряд выдвинулся на исходный рубеж для контратаки, указанный на карте топографической отметкой 25,6. По пути на исходный рубеж атаки командир заградотряда Михеев через своих помощников довел до бойцов план операции. Он был таков. Первая рота атакует с правой стороны железной дороги, вторая рота — с левой. Сигналом для начала атаки будут три короткие очереди из пулемета. Атаку поддержит наша артиллерия — 4 выстрела. Организация боя ложится на командиров стрелковых рот — Добрынина и Мокроусова. 19-летний лейтенант Добрынин, который начал бриться только на фронте, а до этого носил школьное прозвище Добрыня, построил свою роту в боевой порядок. Девять стрелковых отделений, в каждом — по десятку бойцов.Он прошел вдоль шеренги, изложил порядок боя. Для обозначения линии огня, чтобы не попасть под удар собственной артиллерии, каждое отделение бросает по гранате и ждет артиллерийских залпов. После этого каждый боец бросает по одной противопехотной гранате. 

Когда противник откроет огонь и обнаружит свои огневые точки, по ним ударяют ручные пулеметы стрелковых отделений и взвод станковых пулеметов. Затем — винтовочный залп всей роты, и с криком «ура» все переходят в атаку. Этот замысел сыграл решающую роль в психологической подготовке к открытию ошеломляющего огня и внезапному штурму позиций. Сотня человек смотрела на своего командира, и у всех был единый ум и одно сердце. И вот долгожданный сигнал — три короткие очереди! Реденько ударили наши пушки. Градом посыпались, начиненные тысячью игл, разрывные гранаты. Не понимая, что происходит, несмело ответили немцы. И тогда красноармейцы обрушили на врага свой паралызующий залповый огонь. О, ужасный и сладостный миг атаки! Разрывая глотки воплем «Ура!», заградчики бежали навстречу смерти. Это был неистовый хохот в лицо многократно превосходившему противнику. У страха глаза велики. Двести штыков заградотряда, свалившиеся на врага между Бором и Туханью, показались ему двумя тысячами. 

Беспокойно засновали впереди немецкие каски. Кто-то уже показал спину, и немецкий офицер схватил его за воротник. Запоздало проснулись неприятельские пулеметы. Их опередил Иван Исаков, уроженец Даровского района, который взобрался на полотно железной дороги и поливал из пулемета пехоту противника.  

Бой местами шел врукопашную. Немцы уже отступили за кустарник, а того, кто замешкался, заградчики расстреливали в упор. В этот момент пулей вражеского снайпера был сражен командир заградотряда Михеев. Он успел прокричать своему связному: «земляк Гарус, бей гадов!» — и упал наземь. Молнией пронеслась среди заградчиков печальная весть. Некому стало «толкать бой», взять на себя руководство операцией. Успех контратаки решали считанные минуты. Сейчас противник очнется и выдавит заградотряд обратно. И в эту секунду все услыхали знакомый голос младшего политрука Репина. Любили его красноармейцы и старались выполнять все поручения не за страх, а за совесть. А Репин знал бойцов в лицо и по имени. И политрук стал давать энергичные указания, кому «снимать» вражескую «кукушку», а кому подавлять огневую точку. Волна контратаки нахлынула с новой силой. Заградчики гнали неприятеля на протяжении нескольких километров. Немцы бежали, бросая свои пулеметы, средства связи и другое имущество. Победа была сокрушительной. На поле боя осталось лежать свыше 100 солдат вермахта. Потери заградотряда составили семеро убитых и 22 раненых. Ранены были командиры стрелковых рот Добрынин и Мокроусов и многие командиры взводов. На следующее утро Михеев Мефодий Кириллович был похоронен в районе КП дивизии у деревни Андреево. Заградчики дали в воздух прощальный залп и склонились над гробом своего командира. — Гарус! — окликнул Репин связного, — возьми себе шинель командира. — Да как я могу? — растерялся Гарус. — Смотри, она сшита по-солдатски, — настоял Репин, — носи на память! Такое время, что и мертвые должны помогать живым. И тогда связной Гарус снял свою рванину и надел шинель командира.

 

Отрывок из книги Олега Семёновича Четверикова «Лиха беда начало. Очерки истории 311-й стрелковой дивизии» (Киров, 2019)