На ощупь

Вороново. Осень 2016 года. Листья, как всегда, спешат упасть и укрыть землю пестрым ковром, а дождливая пасмурная погода вступает в свои права.

Мы в поисках работы, и парой человек решено было сходить прощупать болото чуть глубже, по местам весенних раскопов. Одним из этой пары человек оказался я, другим — Вова Малышев.
Воды много, больше, чем весной, идем налегке, как бы ни смешно выглядело, но с собой на двоих лишь лопата да щуп верховой. Сначала шли с «тёркой», но совсем мало прошли, когда переправа через ручей по сырому бревну лишила нас металлодетектора: навыков эквилибриста оказалось мало, и падение повлекло за собой поломку кронштейна прибора, пришлось вернуться и оставить его.

Но путь такой, что и щупа с лопатой кажется много – 300 метров шли 40 минут, пытаясь обойти в болоте «большую» воду, петляя и перескакивая с кочки на кочку. Обходишь одну заводь, и не замечаешь, как выходишь на другую, и вновь, пытаясь ее обойти, сбиваешься с намеченного курса.

Но вот дошли до забитой в навигаторе точки. Смотришь в отстоявшуюся болотную воду и еле различаешь границы раскопа полугодовой давности. Вот ботинки торчат из воды, а вот и рыжий диск от ППШ виднеется сквозь серую траву, проросшую сквозь отвалы. Оглядевшись, решили двигаться в сторону другого раскопа. Продолжая медленно перемещаться по мягкой почве, уходящей из-под ног, обратили внимание на корни упавшей огромной березы.
Удивляет тут, конечно, природа – как такие березы смогли вырасти, стоя практически в одной воде. Когда подошли ближе, сложно было не заметить пару ботинок, стоящую на корнях. Покопавшись какое-то время в навигаторе и не найдя там никакой близлежащей с этой парой ботинок точки, решили – либо летом поднимали, либо в прошлые годы.

Не знаю, по каким причинам, но захотелось пощупать рядом с корнями в воде. Вроде бы не один раскоп прошли старый, нигде не пересматривали, а тут вот решили, а может, потому решили, что в одном из ботинков обнаружили палец ноги. Воды много, начали просто на ощупь руками доставать куски болотной жижи и перебирать, как вдруг среди всего этого безобразия взгляд мгновенно зацепился еще за одну косточку – часть стопы. И тут как будто прилив сил, я думаю, меня многие поймут, когда что-то подобное находишь после многодневных поисков, то усталости сразу, как и не бывало.

Я запускаю руки в ледяную тьму взбаламученной воды снова и снова, стали попадаться патроны от ППШ, один, два, пять и более, за ними рубашка от РГД, и еще охапки черной жижи. В воде на глубине почти полуметра в слое болотного грунта, встречается множество не сгнивших мореных веточек и палочек, и когда запускаешь туда руки, то воображение рисует в голове самые причудливые образы, начиная от косточки или ложки и заканчивая дулом винтовки. Грязи на корнях поваленной березы становится все больше и больше, как вдруг вновь запустив руки в холодный перегной, сквозь толщу мутной воды я в очередной раз поднимаю горсть ила, перебираю ее, и в моих руках остается небольшой продолговатый предмет, при виде которого руки начинают лихорадочно трястись, а сознание заставляет тебя кричать от счастья и радости: «Медальон!!! Ураааа!!!». «Медальон!» — раздается в рацию, клавишу которой неуверенно зажимает до сих пор дрожащая рука. «Медальон!» — раздается над лесом долгим нескончаемым эхом.

Забили точку и отправились дальше с неописуемым нетерпением скорее вернуться в лагерь и узнать содержимое заветной капсулы. Невозможно описать, как легко далась нам обратная дорога, с какими надеждами мы спешили вернуться на поляну, где нас уже ждали ребята во главе с командиром.

С каждым миллиметром резьбы, по которой вращалась крышка, сердцебиение учащалось, а душа хотела взорваться внутри меня. Долгие и мучительные секунды ожидания подходили к концу, и при ярком дневном свете стало все ясно, ясно, что в этом медальоне бумажки даже не было, надежда умерла так же быстро, как и зародилась, внутреннее состояние после этого поймут только люди, которые были в такой ситуации, сказать, что было больно и обидно до слез – ничего не сказать.

Забегая вперед, скажу, что, вернувшись, там мы нашли еще фрагменты позвоночника, таза и грудной клетки с ребрами, сколько бы мы ни перебирали грунт руками, ни щупали вокруг всего раскопа и ни звенели металлоискателем – все было тщетно.

Возвращаясь оттуда, я думал, сколько же еще таких радостных и горестных минут предстоит нам пережить, сколько раз нам отведено прокричать над этой глухой чащей заветные слова, и сколько же еще героев поможет нам найти удача. Шел и думал, а воды под ногами становилось все меньше и меньше, постепенно она сменилась твердым грунтом высотки, и дорогой в лагерь, в усталом шаге по которой испарялись остатки влаги на сапогах и лишь черные сухие следы болотного перегноя вперемешку с мыслями в голове навсегда оставляли меня там…

Михаил Кузнецов