Полуторка

мотор взахлёб, обрежется вот-вот...
а справа «мессершмитт» над голым полем,
— Какого сучий потрох привязался!
руль вправо-влево, нет, бандит, шалишь!
Убитый лейтенант мешком болтался,
Плескал на стёкла, господи, да сколе,
в нём этой крови, сам то — воробей!
Протёр стекло, эвон, опять заходит!
По тормозам! Заклинило колёса!
Удар! По кузову! летит щепа и крик,
ловлю уклон овражного откоса,
А он кружит, играется, собака,
отлично видно голову в очках,
Но, видно топлива в обрез осталось в баках,
Кручу баранку, злобно изрыгая,
чернейший мат с молитвой пополам,
на полный ход безжалостно болтает,
У медсанбата было санитары,
схватились дружно за края бортов...
и отшатнулись, и на лицах спали...
А среди мёртвой каши человечьей
с шарами дико выпученных глаз,
сидел живой, синюшный сумасшедший,