Войти с помощью

Танк

Каждый раз, когда я захожу в ангар, где стоит он, мне хочется с ним заговорить. Или просто хотя бы постоять рядом, погладить по зеленой броне со следами пуль и осколков и почувствовать эту его стальную силу. В ней до сих пор – тепло сердец и душ тех людей, что создали его и воевали на нем. 
 
танк кв-1
 
Он – это танк КВ-1. Танк лейтенанта Василия Иосифовича Ласточкина из легендарной роты старшего лейтенанта Колобанова. 
 
Величавым стальным исполином стоит он среди «полуторок», «ЗИСов», мотоциклов и танков поменьше. Он — как суровый, но справедливый командир во главе своего разномастного войска. Мне кажется, он по-доброму вздыхает, когда утром мастера открывают ангар и начинается рабочая суета реставрационной мастерской. Он говорит нам: «Здравия желаю!». И чуть ворчливо, немного по-стариковски добавляет: «Что-то припозднились вы сегодня». 
 
Своим молчаливым присутствием он весь день участвует в работе шумной мастерской. Заслуженный ветеран, он каждый раз радуется, когда очередная восстановленная боевая машина встает в его немалый уже строй. И с грустной задумчивостью смотрит, когда в оглушающей тишине в бокс завозят очередную находку. Смотрит и говорит «новенькому» с болью: «Эко тебя. Где ж так? Ничего… Заходи! Подправят. Побегаешь». 
 
А может, когда мы уходим поздним вечером, и в мастерской гаснет свет, они действительно говорят между собой? Рассказывают друг другу свои истории – простые, бесхитростные, героические и трагические истории мужественных людей и машин… 
 
*** 
Он родился в огромном городе, на конвейере большого завода. Люди, которые его собирали, все время куда-то спешили. Ему казалось, что они вообще не спят и не едят. Хотя он знал, что вообще-то без этого люди не могут. Но эти как-то справлялись – взрослые суровые мужики, мастера, которые на глазок опытным взглядом определяли все зазоры и люфты в его конструкции, а измерительными приборами пользовались только чтобы лишний раз убедиться в своем глазомере и опыте. Убедившись же, они одобрительно хмыкали, похлопывая его по стальному боку. 
 
Вдруг они куда-то пропали. На их место пришли не мужики, а совсем еще мальчишки. И с ними – девушки и женщины. Все они поначалу еле-еле ворочали его стальные органы. «На фронт!» — говорили новые рабочие между собой. И он понял: его готовят к какому-то загадочному, ему неизвестному фронту. И скоро придется уйти из ставшего таким привычным цеха. 
 
Круглые сутки под бенгальские огни сварочных аппаратов ни на минуту не замолкал визг крановых лебедок, грохот прессов, стук молотков и кувалд. Они, танки КВ-1, плавно ползли по конвейеру. Вперед, к фронту. Они обрастали бронёй, агрегатами, торсионами, катками, рычагами.
 
сборка танков кв-1  
 
Вот последняя оставшаяся на заводе бригада взрослых мужиков кран-балкой опустила в него новенькое железное сердце: люди, повозившись, установили в двигательном отсеке мотор. Вот опустилась на место башня с новеньким орудием. 
 
Он встряхнулся, когда один из его строителей – молоденький паренек, в только-только надёванной зеленой форме, пришел попрощаться с цехом. А уходя, похлопал его по такому же новому, с еще невысохшей  краской борту и прошептал: «До встречи, друг… На фронте». И он, не понимая блуждающую в глазах паренька тоску, теперь очень рвался на тот самый фронт — чтобы помочь мужикам-мастерам разгромить врага. А разгромив, поскорее вернуться на свой завод. 
 
Он видел, как ежедневно, все сильнее и сильнее блестели голодным блеском глаза рабочих — оставшихся в цехе пацанов, женщин и девчонок. И как старики, пожилые мастера, которых на фронт не брали из-за возраста, учили молодежь. Скоро старики перестали уходить домой и спать ложились прямо в цеху, среди грохота и лязга. Так они экономили свои силы. Он слышал, как выли, заламывая руки и воем своим заглушая грохот цеха, женщины, прочитав какой-то серый неприметный листок. Выли без слез. И снова вставали к станкам — чтобы наполнить их, танков, нутро необходимыми приборами и механизмами. Он уже здесь, в цеху, ежедневно делая новый свой шаг к воротам – и, значит, к фронту! – понял: фронт — это непросто. Это страшно. Но именно здесь, в цехе, он становился танком. Солдатом. 
 
Потом приехали они — парни и мужики повзрослее, в черных и синих комбинезонах и ребристых шлемах. Приехавшие молча прошлись вдоль строя новеньких танков, глядя на машины как-то по-хозяйски – внимательно, оценивающе и до; бро. Потом приехавшие сутки спали, завалившись на чехлы в углу цеха. Цех тогда даже как будто тише греметь стал, чтобы эти промасленные, прокопченные фронтом люди с железным блеском в смертельно усталых глазах смогли выспаться. 
 
Потом люди в комбинезонах и шлемах построились, разбились на пятерки и стали возиться с их, танков, внутренностями, привычно устраиваясь в их чреве. 
 
Еще он видел, как эти люди достали из своих зеленых заплечных мешков какие-то свертки и банки — продукты, и отдали их пацанам и девчонкам. А потом помогали этим почти что детям доделать трудную мужицкую работу – затягивали вслед за слабыми, обессилившими от голода и неподъемной работы руками болты и гайки, с толком и знанием регулировали моторы и коробки передач. 
 
Он быстро принял этих людей в комбинезонах и шлемах. Он понял: это – его друзья. Его экипаж. 
 
Каждый день выли бабы, выли сирены. И все меньше оставалось на заводе мужиков и стариков. Он понимал: фронт сам приближается к городу и к заводу. Каждый день распахивались ворота, и часть его братьев, лихо взрыкнув дизелями, укатывала из цеха. Скоро танки начали выпускать и по одному – так требовал неумолимо приближавшийся фронт… 
 
Но вот пришел и его час! Распахнулись ворота. Он впервые в жизни увидел над собой серое небо. И, заревев двигателем, лязгнув траками, выполз на улицу. Механик рванув фрикционы, лихо затормозил. И тут он увидел их… 
 
Черные, с распахнутыми, как в крике рты, люками, с жирными перьями свисающей с покореженных бортов следами копоти. С разорванными гусеницами, вырванными катками, опущенными в бессилии орудиями. На земле под серым свинцовым небом стояли его братья. Запах горелого человеческого мяса, пороха, взрывчатки и солярки шел от них. Терпкий запах крови — людей и машин… 
 
Экипаж вылез и молча смотрел на убитые машины. Люди вспоминали погибших в них. Они помнили погибших еще живыми – красивыми, веселыми, жизнерадостными. Экипаж стянул шлемы, и он увидел, как побелели черные от масла руки танкистов, как стиснули они ребристый брезент и как стальной болью и ненавистью налились глаза. Танк понял: назад нет дороги! С этими людьми или до конца, до Победы, или до желтого всепожирающего пламени взорвавшихся баков и боеукладки. 
 
кв-1 на заводе
 
Он готов ко всему! Готов ради того, чтобы дети стояли не у станков, а у школьной доски. Чтобы не выли, заглушая сирены, бабы. Чтобы паренек, солдатик из цеха, вернулся и обнял свою девушку. И чтобы лицо этой девушки больше не было серым. 
 
Весь остаток дня они стояли на заводе, затянутые маскировочными сетями, возле длинноствольных зениток, хищно всматривающихся в небо. Маленькие суровые солдатики-зенитчики вблизи оказались молодыми девчонками. Он смотрел на огромные, почти вдвое большие, чем его, снаряды зениток и не понимал, как эти маленькие хрупкие девочки могут управляться с большущей пушкой и со здоровенными снарядами. Когда механик-водитель попытался подшутить над зенитчицами, командир жестко осек того: «Сядь, воин! Это мы тут прохлаждаемся, а они нас защищают. Им бы в зеркальца смотреться, а они за нас в прицелы все глаза просмотрели». С досадой сплюнул командир и полез в планшет, карту изучать. 
 
Ночью они пошли по черному, гулкому от пустоты, словно вымершему большому городу. Фар не зажигали. Крались на ощупь. Но город жил. Гулко по пустынным улицам печатали шаг патрули. Мигая карманными фонариками, проверяли документы у старшего их колонны. Скупо светя узкими прорезями затененных фар, проезжали «полуторки» и «ЗИСы», везя к фронту грузы и мерно качающихся в такт движению солдат. 
 
Сидящие в кузовах в ряд, в одинаковых серых шинелях, в кажущихся огромными в зыбком свете фар касках бойцы казались ему единым живым организмом. От их фигур, с зажатыми между колен стволами винтовок, веяло такой силой, что ему казалось: даже его орудие, пулеметы и тонны брони не смогли бы сломить этих людей. Солдаты сильны были чем-то другим — не винтовками и гранатами, а чем-то тем внутри, что ему, машине, собранной такими же людьми, не понять. Но часть своей силы они вложили в него, и он обязан помочь всем этим людям. 
 
Лязг и грохот гусениц по асфальту сменился скрежетом песка и гравия. Они вышли за город. Фронт совсем рядом — он понял это по ярким всполохам на горизонте и по тому, как посуровели лица его экипажа. Плеск воды, приглушенные команды и стук топоров. Грохот сотен подошв по настилу… Куда?! Там же река! Он не предназначен для плаваний, он не корабль! Зачем на верную смерть гонит его механик? 
 
Тихо, как крадущийся зверь, перебирая траками, он спустился на понтон и замер в метре от черной, – чернее ночного неба! – холодно блестящей воды. «Пошел!», и понтон поплыл. Зыбкое покачивание, шелест волн о прибрежную гальку, команда «Заводи!». Маршрут известен только командиру и механику. Куда? Куда-то вперед, в темноту. Отсюда одна дорога – только вперед. 
 
*** 
А потом была война. Тот самый фронт — на узком клочке «нашей» земли, где его стальное тело бессчетное количество раз оказалось ужалено вражеским железом. Столько, что он уже не понимал, как здесь выживают люди. Черные от дыма, грязи, усталости, они только ночью выползали из своих земляных нор и шли к реке напиться воды. Они уносили туда раненых. Убитых они засыпа; ли в воронках. А тех, кто остался у проволочного заграждения на нейтральной полосе, не хоронили вовсе. 
 
Они и его врыли по ствол в землю и затянули маскировочными сетями. Сети срывало — каждый раз после прилетов визжащих страшными сиренами самолетов с некрасиво торчащими, как лапы коршуна, стойками шасси. Он мужал. Краска на орудии давно почернела и облупилась. Корпус на солнце сверкал свежими отметинами от пуль и осколков. Выхлопные коллекторы почернели от солярочного выхлопа. Стволы пулеметов стали иссиня-черные от стрельбы. Траки гусениц стерлись и забились песком, грязью и глиной. Гусеничные ленты растянулись из-за выработки. 
 
кв-1 в засаде
 
Почти каждый день он выезжал из своего укрытия и ходил в атаки и контратаки. Экипаж тоже почернел – люди стали такими, какими он увидел их первый раз на заводе. Прокопченные, со стальными взглядами покрасневших от недосыпания глаз мужики. И очень усталые. 
 
Он ежедневно видел, как гибнут люди. Они остаются на «нейтралке», разорванными телами завешивая колючую проволоку. Они тонут в реке на переправе, падая с лодок и понтонов. Они горят в танках и самолетах. Он понимал: люди отсюда никуда не уйдут. Они защищают Город. 
 
В тот день немцы начали как обычно. С рассветом, гудя сиренами, налетели «юнкерсы». Бомбы ложились все ближе. Экипаж, устав бегать и положившись на судьбу, остался на местах. Потом долго била артиллерия, мешая с землей, казалось, давно мертвый берег, усеянный железом и человеческими телами. Иногда взрыв поднимал тело в солдатской шинели или матросском бушлате, и оно, как птица, взлетало к небу. Словно это бессмертная душа пыталась бренное свое обличие унести с собой на облака, спасти от ужаса, творившегося на земле. 
 
Пошли цепи. Серые фигурки укрывались за угловатыми махинами танков. Ему танки были не страшны. Их короткоствольные пушки не могли пробить его лоб. Первый удар пришелся в левую скулу. Он встряхнулся — как боксер, пропустивший удар, но готовый продолжить бой. Выстрел! Звонко отозвалась внутри выпавшая из казенника гильза. Выстрел, удар! Заряжающий, с посеченным отвалившейся от удара снаряда окалиной лицом, упал на колени. Удар!.. Он понял, что ствол пушки оторван, а экипаж почти весь ранен. Кругом грохот, дым, вой. С другого берега Невы ударили гаубицы. И ему стало страшно. Как он один? Что он сможет сделать без экипажа? Если немцы придут сюда, они захватят его и заставят стрелять в своих людей. Он видел на той стороне «тридцатьчетверки» и КВ с крестами на башнях. 
 
«Нейтралку» заволокло дымом разрывов наших тяжелых снарядов. Враг опять отступил. 
 
Еще несколько дней он стоял в своем окопе и, как настоящий солдат, раненный, но не покинувший свой пост, вел огонь из пулеметов, прикрывая нашу пехоту. Потом его сменили. То ли новый, то ли только отремонтированный, покрытый свежезеленой краской танк вполз в его окоп. Экипаж его уже давно куда-то пропал, а его самого погрузили на понтон. И он вновь поплыл. Чтобы после ремонта снова занять место в строю. 
 
Шальной снаряд в огромной реке нашел именно его. Добить непокорного русского стального исполина! Он медленно опустился на дно реки и застыл. Многие десятилетия река бережно укутывала его илом и водорослями, постелив под уставшие гусеницы речной песок. 
 
*** 
Но однажды люди вернулись за ним. Освещая яркими фонарями всё вокруг, ослепляя его разбитые еще тогда фары-глаза, люди в резиновых костюмах завели тросы и ленты. И солнце сверху стало приближаться. Небо! Он не видел его столько лет! 
 
подъем танка кв-1
 
Его бережно поставили на палубу большого корабля. Люди хлопали в ладоши, радуясь ему. А ему было стыдно: без орудия, без пулеметов, в иле и водорослях, он считал себя непохожим на солдата. Но кто-то подошел и положил на его изъеденную коррозией броню три алых гвоздики. А все вокруг замолчали и сняли головные уборы. Если бы он был человек, он бы заплакал. Хотя он и так плакал – сочащейся из щелей и люков речной водой. 
 
Потом была дорога в музей. Мимо стоящей на постаменте «тридцатьчетверки» с очень длинным орудием – он такую не видел. Да и свой последний плацдарм, сейчас украшенный фонарями и памятниками, он тоже узнал с трудом. Его погрузили на красивый, неведомый ему грузовик. Проезжавшие мимо блестящие легковые машины сигналили и моргали светом ярких фар, отдавая ему честь. 
 
Его привезли в ангар. И мастера, разобрав до винтика, начали поднимать его заново. Снятую еще тогда, на плацдарме, для другого танка, заднюю бронеплиту заменили. Та, которую поставили сейчас, всего на одну цифру отличается от его. Значит, со своим братом они рядом стояли на конвейере?! Он знает теперь: хозяин этой бронеплиты погиб в Мясном бору со всем экипажем. Взорвался боекомплект. 
 
Установили орудие. Не новое, тоже покалеченное той войной. Не такое тяжелое, как его родное, но тоже крепкое. Замок заварили: куда ему стрелять? Война-то кончилась. А когда его новое-старое сердце, взревев, выпустило черные клубы дыма, люди радовались, как дети. Они очень странные, эти теперешние люди. Не хуже и не лучше тех, его первых. Но они другие какие-то. И войны, слава Богу, не видели. 
 
Когда его привезли на его плацдарм, он заревел новым мотором. И, аккуратно перебирая траками, чтобы не повредить эту политую кровью его товарищей землю, поехал по ней под грохот аплодисментов. Он был горд! Горд за себя и за тех своих первых людей, которые подарили это сегодняшнее будущее. 
 
кв-1 ленинградец
 
А потом к нему подошел старик. В глазах старика были слезы. Они стояли под молчаливыми взглядами толпы — два солдата, два ветерана. А вокруг пели птицы и светило солнце. Где-то смеялись дети. И лишь внутри у этих двоих стариков, танка и танкиста, сегодня гремела война... 
 
Сергей Мачинский
0
798
Нет комментариев. Ваш будет первым!
Авторизация
Форум
Всего
Количество форумов: 34.
Количество тем: 51.
Количество сообщений: 81.
Обсуждения
Автор: sonnick84
Создана: 15 мая 2023 в 15:09
Сообщений в теме: 1
Просмотров: 2508
Автор: sonnick84
Создана: 7 мая 2023 в 13:51
Сообщений в теме: 1
Просмотров: 2593
Автор: sonnick84
Создана: 2 мая 2023 в 22:09
Сообщений в теме: 1
Просмотров: 1985
Топ сообщений на форуме
В своих старых архивах отыскал статью от одного известного специалиста, скачено на одном из интернет сайтов....
Автор: Soldat
Создано: 18 сентября 2019 в 20:35
Рейтинг: 1
Причина выбытия пропал без вести Место выбытия Карело-Финская ССР, Медвежьегорский р-н, оз. Хижозеро, в районе Источник информации ЦАМО Номер фонда ист. информации 58 Номер описи ист. информации 818883 Номер дела ист. информации 1239
Создано: 15 марта 2020 в 17:51
Рейтинг: 1
Людмила Чанова( Даровских): Причина выбытия пропал без вести Место выбытия Карело-Финская ССР, Медвежьегорский р-н, оз. Хижозеро, в районе Источник информации ЦАМО Номер фонда ист. информации 58 Номер описи ист. информации 818883 Номер дела ист....
Автор: Admin
Создано: 22 марта 2020 в 23:18
Рейтинг: 1
А что нужно для печеного в золе картофеля? Картофель — сколько душе угодно Костер с кучей золы 1. Для приготовления картошки нужен долгогорящий костер. Аккуратно убираем костер в сторону, и на том месте где он был, лопаткой или палкой вырываем в золе ямку. 2....
Автор: Admin
Создано: 8 июня 2019 в 22:55
Что потребуется для вкуснейшего супа с копчёностями: -Вода из ручья — 4 литра. -Горох — 500 гр. -Тушенка из говядины (или свинины) — 1-2 банки (в зависимости от возможностей) -Сырокопченая или любая копченая колбаса — 150 гр. -Картошка — 2 шт. -Репчатый лук — 1 шт....
Автор: Admin
Создано: 8 июня 2019 в 23:01

При полном или частичном использовании материалов ссылка на Наркомпоиск обязательна (в интернете — гиперссылка).