Перекур

Ушел я как то раз в лес, а сигареты забыл в палатке. Спохватился когда уже на пару километров утопал от лагеря. Проверил все карманы, рюкзак – даже малой крошки табачной нет. «А-а, черт с ним» – думаю. «Здоровей буду». Ну не возвращаться же. Жалко время терять. Погода шикарная для поиска. Тепло, комаров и прочей кусачей живности нет, весна, солнышко веселится. Брожу в этот раз по сухим местам. В конце концов, не все же в болотах дрыбаться. Своеобразный выходной себе устроил.

Пытаюсь от курева отвлечься. Мысли всякие гоняю туда-сюда. А курить все равно хочется. Понимаю, что взять негде, но уж очень сильна привычка. В пору листья или мох в самокрутку сворачивать. « Хоть бы встретился кто-нибудь богатый на табачок» — думаю, а сам машинально прибором все мало-мальские ложбинки прозваниваю. И вот прибор рявкнул, да так громко и резко, что я сразу про курево забыл.

Продолговатая ямка, очень похожая на стрелковую ячейку. Сигнал аж зашкаливает до перегрузки. Что же такое я нашел? А нашел я советскую каску в ячейке. А в каске череп. Ну, и конечно, все остальные части скелета, по логике, должны там присутствовать. Ячейка неглубокая, меньше полуметра. Видать солдат во время боя быстренько окапывался, да, видимо, не успел как следует в землю зарыться.
В передней части каски, прямо по центру, небольшая круглая дырка. Калибр, 7,92. Немец не зря в снайперской школе хлеб ел.

Уселся я рядом с ячейкой. Радуюсь, что день не зря прошел. А мысли все равно вокруг табака вертятся. Вздохнул и начал раскапывать ячейку. Бойца то поднимать надо, независимо от того, куришь или нет. И вот примерно через полчаса работы нахожу у мужика кружку, завернутую в прорезиненную ткань. С чего бы это вдруг кружку так надежно укутывать?

Аккуратно разворачиваю, а в кружке еще какая-то белая шелковая тряпочка. Сопрела от влаги и рассыпается на клочки прямо в руках. А внутри неё, не поверите, табак, махорка! Самая настоящая! Только почернела от времени и отсырела. Но я то сразу понял, что это она, родимая. Дед только такую и курил, я с детства помню как она выглядит. Бывало и таскал у него горсточку — другую, да с пацанами за сараями покуривали. Вот оно, счастье курильщика. Кисет с махоркой! Мистика какая-то! Словно душа его там, наверху, услыхала, как я без курева мучаюсь и позвала на перекур. Видать, заядлый курильщик был. Вон как упаковал. Берёг столь небогатый и драгоценный в войну запас. Да вот не довелось воспользоваться, а чтоб зря не пропал табачок, решил боец мне её отдать.

Разложил я это богатство на солнышко посушить. Извелся весь в предвкушении первой затяжки. Да ведь сырую то не покуришь. Продолжил солдата поднимать. Пока работу закончил, махорка и подсохла. Благо, бумажка какая-то в кармане рюкзака нашлась, можно самокрутку свернуть. Вот теперь и перекурить можно со спокойной совестью. Нетерпеливо сворачиваю «козью ножку». И тут вдруг рука моя остановилась.

Оп! Что же это я весь табак себе забрал? Негоже так то. Солдат по честному со мной поделился, а я, наглец этакий, всю его махорку решил выкурить. Отсыпал половину назад ему в кружку.

Закурили, я на кочке сижу, он у меня в рюкзаке умостился. Болтаем с ним о том – о сем. Кто кем работал и работает, про жен, детей, про жизнь. Дымится махорочка, до чего ж сладка! Хоть и горечью в горле отдаёт. Рассказал он мне как воевал. Как в окружение вся армия тут попала. Как друзей – товарищей терял. Про голод тоже поведал, когда кору с деревьев ели да дохлых лошадей варили. А махорочка от друга погибшего ему досталась. Ох и ценилась она здесь. Не меньше куска хлеба. А может и не от махорки горько? А от мыслей? Надо же так случиться. Через семьдесят с лишним лет солдат со мной табаком поделился. Словно с сослуживцем в окопе. Не пожалел скудного запаса. Не-е, все же есть какая-то незримая связь между ними и нами. И вот она, ощутимая, в виде кисета с табаком. Спасибо тебе, солдат. Низкий поклон за доброту твою и щедрость. Жаль только, что не назвал он мне имя своё. Медальона у него не было…

Александр Савельев