Неотправленное письмо разведчика

 

 

112-я пехотная дивизия, разведывательный отдел

Штаб дивизии, 8 апреля 1942

Тема: русские трофейные документы

Направлено: командование 53-го армейского корпуса, разведотдел

В приложении штаб дивизии передает документы, найденные у погибшего русского.

За командира дивизии

первый офицер штаба

[подпись]

112-я пехотная дивизия, разведывательный отдел

Штаб дивизии, 10 апреля 1942

 

Перевод письма офицера 1283-го стрелкового полка, погибшего северо-восточнее Ментелово

[приведен перевод начала письма, а затем следующая приписка: ]

Далее несколько предложений с подробностями личного характера, из которых следует, что с декабря 1941 года он написал 7 писем, но в ответ получил лишь одно единственное.

[идет перевод второй части, после которого комментарий: ]

Копия этого письма пересылается для сведения.

Автор этого письма — один из фанатичных русских коммунистов, который целиком находится во власти отлично действующей и организованной русской партийной организации.

В то время как у противника последнее время обозначилась большая склонность к переходу на нашу сторону, несмотря на это, внутри русской армии, в особенности на командных должностях, имеется достаточно подобных фанатиков, чтобы продолжать борьбу.

За командира дивизии

первый офицер штаба

[подпись]

  

Передано в:

110-й пехотный полк

258-й пехотный полк

86-й артиллерийский полк

120-й разведывательный батальон

112-й истребительно-противотанковый дивизион

112-й саперный батальон

112-й батальон связи

256-е управление работ

27 марта 1942 года. Д.А. [Действующая армия]

Здравствуй, милая Нюра!

Горячий привет тебе с фронта Отечественной войны от друга и воина Владимира!

Сообщаю тебе, что я жив и здоров, чего, конечно, и тебе желаю. 

Нюра! С декабря м-ца 1941 г. по сегодняшний день я пишу тебе 7-е письмо, а от тебя получил только одно!!! [дважды подчеркнуто], да еще в январе м-це 1942 г. (Целая вечность молчания в военное время). Правда, я не знаю причины твоего молчания, может быть, мои письма для тебя являются не нужными, возможно, ты нашла другого лучше меня и имеешь возможность с ним разговаривать лично, а не читать письма «откуда-то далеко, кто, мол, его знает, что он и как он». Конечно, это далеко лучше, чем ожидать друга с войны. Но я все же, как командир решил тебе в этом письме за странное и таинственное молчание объявить «выговор с предупреждением».

Если же мои письма и я тебе уже не нужны, тогда очень прошу тебя, напиши мне об этом, ведь это не так тяжело, написать пару строчек, мол: «Отвяжись, сатана, я не твоя и не мешай мне в спокойной жизни своими надоедливыми письмами». Я, конечно, тебя бранить не стану, только с горечи, с досады постараюсь уничтожить с десяток фрицев.

Ну ладно, ругать пока еще не стоит, так как мне еще ничего не известно.

Я все же хочу тебе в этом письме сообщить кое-что о себе и о своей жизни. Итак, живу я неплохо, работаю командиром взвода разведки. Сейчас немного отдыхаем и готовимся к дальнейшим боям с немецкими оккупантами. 

Нюра! Ты не можешь себе представить, какие злодеяния натворили поганые фрицы в тех местах, где они побывали. Нет слов выразить ненависть к ним. Нет той силы, которая остановила бы нас перед этим презренным врагом. Сколько тысяч невинных мирных жителей пострадали от кровавых рук поганой немчуры! Почти все села и города, в которых побывала немчура, сожжены и развалены!

Что может быть в жизни еще более преступным и варварским?!

И не даром нас население освобожденных нас[еленных] пунктов встречает как родных сыновей. И это заставляет нас, воодушевляет нас на новые победы, на новые подвиги. 

Я в войне молод, практики военной у меня еще не много, но во мне есть большевистская душа, которая много сильнее фашистского оружия. Я знаю, что наше дело правое, и мы фашистов уничтожим. Недалеко то время, когда на нашей советской территории, которая была занята немчурой, заалеет наше родное Красное знамя, и свободные советские граждане, свободно вздохнув, приступят к строительству своей свободной жизни. Я в это верю, и это будет так.

Нюшечка! Я тебе уже писал что я был маловато ранен, но из строя совсем не выходил, и даже в санчасть не пошел. Сейчас уже все в порядке.

Нюра, я тебе посылал в феврале деньги, но не знаю, получила ли ты их и поэтому не знаю, посылать еще или нет. Прошу, сообщи мне.

Ну, кажется, больше нечего писать, т.е. есть что, но некогда. С этим до свидания! Целую нежно, нежно!

Твой (или нет?) [подпись]

 

 

И наконец, тот самый адресат на солдатском «треугольнике»: 

г. Горький, Автозавод, Северный поселок, ул. Зеленая, барак № 4, кв. № 6

Нюре Трегубовой.

ППС 968, 1283 с/п, разведвзвод, В. И. Сахатскому.

Лаконичная подпись на немецком: «Gefunden bei einem gefallenen Russen 7.4.42 Mentelowo» ( « найдено у одного погибшего русского 7 апреля 1942 года в Ментелово » ).

 

 

Теперь с помощью архивных документов на сайте «Память народа» немедленно выясним, кто этот  погибший  « фанатичный русский коммунист » , которого так панически охарактеризовала немецкая разведка. Согласно донесению о безвозвратных потерях 60-й стрелковой дивизии № 15829 от 12 июля 1942 года , командир взвода 1283-го стрелкового полка Владимир Иванович Сахатский (1915 г.р., уроженец с. Сосново Трояновского сельсовета Житомирской области Украины) убит 6 апреля 1942 года и похоронен в д. Коптевские Выселки Белёвского района Тульской области.

 

 

 

Фрагмент  карты обстановки на фронте 61 А к исходу 1.4.42 г. — утро 5.4.42.

По плану  д. Ментелово (в центре слева) должны были взять к 16:00 4.4.1942, однако этот немецкий опорный пункт не был взят ни 5, ни 6 апреля…

К 10 апреля полностью обескровленная 60 сд передала свои позиции 356 сд, так и не выполнив свою задачу на 4 апреля.

Выс. Коптевские — в центре вверху карты.

 

Вместе с командиром разведвзвода в районе Коптевских Выселок погибли и похоронены еще 50 бойцов — согласно журналу боевых действий , в тот день 1283-й стрелковый полк перешел через реку Ока и ожесточенно штурмовал немецкие позиции. Как видно, разведвзвод Владимира Сахатского подобрался к немецким позициям в селе Ментелово ближе всех. Это было его первое и последнее боевое задание: «Я в войне молод, практики военной у меня еще не много» — написал Владимир Сахатский за неделю до наступления.

 

 

Общие потери всей 60 сд за 4 апреля 1942: убито 118 человек.
 

 

Что было дальше? При обыске у убитого советского командира среди прочих документов немецкие пехотинцы обнаружили неотправленное письмо. Вскоре его перевели и тщательно изучили в разведотделе 112-й пехотной дивизии и затем разослали во все подразделения и даже в вышестоящий 53-й армейских корпус — как важное предупреждение, что в Красной армии « имеется достаточно подобных фанатиков, чтобы продолжать борьбу » . Именно таких, как командир разведвзвода Владимир Сахатский.

Нюра Трегубова из г. Горького (ныне Нижний Новгород) так и не получила очередное, 7-е по счету, письмо от своего фронтового друга Владимира. Также остается неизвестным, получила ли она деньги, которые он отправлял ей в феврале 1942 года. Может быть, она действительно уже утратила свой интерес к тому украинцу, с которым однажды познакомилась в Горьком — ведь затем он ушел на фронт в составе 60-й стрелковой дивизии… Или все же ждала его? Доподлинно неизвестно.

« Но во мне есть большевистская душа, которая много сильнее фашистского оружия. Я знаю, что наше дело правое, и мы фашистов уничтожим »

Однако для немецкой разведки весной 1942 года уже было предельно ясно: унести свои ноги из России будет вряд ли будет возможно. Действительно, во время отступления от Москвы зимой 1941—1942 годов 112-я пехотная дивизия вермахта понесла тяжелые потери. В августе-октябре 1943 года она участвовала в боях за Букринский плацдарм на Днепре и 2 ноября 1943 года была полностью разгромлена. Ее остатки вошли в состав корпусной группы «Б», где находились до ее расформирования в марте 1944 года. Затем остатки личного состава вторично были распределены между 57-й и 88-й пехотными дивизиями. Бывший командир 112-й пехотной дивизии генерал Фридрих Мит умер от инфаркта 2 сентября 1944 года, когда советские войска полностью разгромили немецко-румынскую группировку в результате Ясско-Кишиневской операции.

60-я стрелковая дивизия (2-го формирования) , первоначально сформированная в августе 1941 года как 1-я Московская стрелковая дивизия народного ополчения (Ленинского района), после ожесточенных боев на Кривцовском направлении была обескровлена и 14 апреля 1942 года отведена в тыл во второй эшелон 61-й армии. С 27 июня вновь вошла в состав 3-й армии и держала оборону до конца 1942 года. В августе 1943 года 1283-й стрелковый полк, в котором воевал погибший сержант Владимир Сахатский, успешно овладел городом Севск Брянской области, за что 60-я стрелковая дивизия была удостоена почетного наименования «Севская». В феврале 1945 года ей также присвоено почетное наименование «Варшавская». По окончании Великой Отечественной войны 60-я стрелковая Севско-Варшавская Краснознамённая ордена Суворова дивизия вошла в состав Группы советских оккупационных войск в Германии.

26-летний Владимир Сахатский первоначально был захоронен неподалеку от своего места гибели в деревне Коптевские Выселки Белёвского района Тульской области . Ныне она не существует. Но известно, что 9 ноября 1954 года останки погибших защитников Отечества были перенесены из ряда окрестных сел и деревень в братскую могилу в д. Уткино. По состоянию на 2014 год в ней лежат 609 солдат и офицеров Красной армии. В этом длинном списке под № 453 указан старшина Сахатский Владимир Иванович (1915-06.04.1942).

 

 

Поиском родственников Трегубовой и Сахатского занимаются представители областной общественной организации «Тульский Искатель». Готовы подключиться к нему и журналисты издания «Тульские известия» . Мы будем рады любой помощи, чтобы доставить это письмо до адресата.