Вечно на посту

     Клонящийся к закату день…сладковато-терпкий запах степной травы мешается с запахами разогретого металла, оружейной смазки…над узкой лентой окопов тянет махорочным дымком. Кое-где нехотя вьются короткие разговоры… Ближе к правому краю укрепленной (если так можно было выразиться) линии – 7 бойцов – расчет противотанкового ружья, двое автоматчиков и еще трое с надежными родными трехлинейками. Говорить особо ни о чем не хочется – в последние дни полк выкосило так, как далеко не каждый комбайнер может управиться на пашне. Так они и сидят, молча, словно экономя остававшиеся силы. 

     Кто-то, прищурив воспаленные, слезящиеся от недосыпа и степного солнца глаза, всматривается вдаль. Может, желая не пропустить момент появления неуклюжих «лаптежников» Ju-87, так любящих пикировать на солдатские окопы, автомашины, колонны… А, может, просто вспоминая родное село, женщину в голубом платке, провожавшую его почти год назад… Двух смешных карапузов, которые держались за подол матери и махали ручонками вслед уходящему поезду.

Его сосед, расстегнув воротник выгоревшей почти до белизны гимнастерки, неспешно докуривает папиросу, устало прислонившись к песчаной стене окопа. На войне ведь особо не нарадуешься. Выдалось затишье, отдохнул малость, покурил в удовольствие, ну и то хорошо! И тому можно радоваться.

     Они и радовались. Все семеро. Прекрасно понимая, что затишье ненадолго, что совсем скоро взрывы снова начнут кромсать и без того израненную землю, осыпая защищающих ее людей фонтанами земли и осколками, стальными подарками смерти; что на эту высотку вновь двинутся утробно рычащие коробки танков, помеченных черными крестами, как надгробья на гусеницах. Несколько из них уже превратились в надгробья. Уже безопасные, чадящие дымом, они стояли, так и не добравшись до окопов поредевшего полка, склонив хоботы орудий, словно кланяясь защитникам этих степей, кланяясь стойкости, которой нигде не встречали раньше…

     На следующий день эти семеро примут бой, ставший для них последним. Расчет ПТРД успеет поджечь еще одного стального зверя. Прежде чем их самих накроет прямым попаданием. Еще взрыв. Еще. И вонзившиеся в грудь осколки. Мгновение боли под сердцем и черная тишина. А за тысячи километров тупой болью рвануло женское сердце. Перекрестилась. Прижала к себе двух смешных карапузов. И прошептала: «Господи, сбереги его…»

     К вечеру, получив приказ, остатки полка отойдут. Не успев собрать и похоронить тех, кто остался. Не успев зафиксировать факт гибели всех своих товарищей, которые своими жизнями закрыли «коричневой чуме» дорогу дальше, которые защищали эту безымянную высотку так, будто на ней решалась судьба всей страны (да оно именно так и было, если сложить все высотки, переправы, дороги, над которыми грохотал голос войны). И среди оставшихся там будут семеро красноармейцев, лежащих рядом, в полузасыпанном, исковерканном взрывами окопе. Их бой не закончился тогда, в августе 42-го… Словно часовые, которые без приказа не могут оставить свой пост. И год будет проходить за годом, весна будет сменяться летом… И новые поколения, живые и свободные благодаря и этим семерым тоже, будут жить на свободной русской земле…

     Пройдет 69 лет… Совсем неподалеку от линии окопов встанет лагерем группа парней и девушек, одетых в потрепанный застиранный камуфляж, с черно-триколорными нашивками «Поисковое движение России». И семь солдатских душ, покинувших этот мир, но не добравшихся до другого, будут стараться подсказать, где заточенными «фискарсами» срезать песчаную землю… И вот, прямо в ключицу одного из автоматчиков 42-го воткнется стальной щуп…Но больно уже не будет – вся боль ушла еще 69 лет назад. А будет радостно и легко – пост сдан!

За ним поднимут и остальных. Вместе с остатками нехитрых солдатских пожиток, с разломанным взрывом оружием, пробитыми касками. «Эх…не медальонов, ни подписей…», — вздохнет командир группы, аккуратно отложив в сторону погнутый алюминиевый котелок. А из небольшой тучки прольется короткий летний дождик. Словно само небо будет оплакивать павших защитников. Да, найденных безымянными. Таких разных и непохожих друг на друга при жизни. Но, в то же время, таких одинаковых. Носящих общее имя – ЗАЩИТНИК СВОЕЙ РОДИНЫ.

     Говорят, у Бога безымянных нет. Верить или не верить – каждый решит сам. Никто из ныне живущих не узнает имена этих семерых мужиков, семерых солдат. Сделавших во  время своего последнего боя все, что только было в человеческих силах. Война для них уже закончилась. Но они продолжают стоять на посту. В едином строю. Прочнее которого быть не может…    

© Александр Гулин