Атака

В этом слове заключается многое. Жизнь, смерть, мужество, отвага. Ты ждешь этого призыва с пересохшим горлом, с дрожью в ногах, с текущим по лицу и спине потом. Но команда «ВПЕРЕД!» звучит, как гром среди ясного неба: неожиданно и звонко.

Выпрыгнув из укрытия, бежишь с оружием в руках, выбирая глазами только тебе ведомую точку и упершись в нее, теряешь рассудок, не думая о последствиях. Только одна мысль сверлит в голове: «Только бы добежать». Ты не видишь, как падают сраженные товарищи, не слышишь визга пуль и осколков. Впереди только твоя точка: цель.

Вот, перекошенное от ужаса лицо врага. Удар штыком, вперед, назад и дальше. В ближнем бою страха нет, есть азарт и чувство самосохранения. Все действия интуитивны. Налево, направо — удар, выстрел, еще удар. И если в тебя попадет пуля или осколок, не задев жизненные органы, ты не замечаешь этого в пылу драки. Но как только все кончится, наступает обессиливание. Тело наливается свинцовой тяжестью, и, отдышавшись, ты начинаешь понимать, что произошло, тревога сменяется радостью, что живой. А потом появляется страх. Страх от того, что мог бы и не увидеть этого голубого неба и яркого солнца...

Петруха сидел в окопе и котелком вычерпывал воду, сочившуюся из-под нарытого бруствера. Дождь уже который день не перестает лить. Хоть бы ливень прошел и кончился, а здесь морось не перестает. Без боев даже скучно стало. Немцы сидят тихо, только по ночам изредка взлетают ракеты, и бьет пулеметная дробь. Им там хорошо. За возвышенностью спряталась деревня. Траншеи с гребня высоты уходят к домам. Там они отдыхают — в траншеях только сторожевые посты. Они и то укрыты толстыми настилами крыш блиндажей.

У подножия высоты в ручевине лежит наша вторая рота. Еще неделю тому назад ее бросили на разведку боем. Только несколько раненых ночью и выползли- то оттуда. Остальные остались там.

Петро видел, как все произошло. Они пошли слева от него, сначала перебежками, потом в полный рост. До спирали «Бруно» у ручья дошли без единого выстрела, молча. Но вдруг в воздухе зашуршало и над головами наступающих   начали рваться шрапнельные снаряды.

За несколько минут вся поляна была усеяна трупами наших солдат, в довершение по ним открыли огонь минометы, и откуда-то с боку ударил пулемет. Он бил короткими очередями, как будто четко видел цель. Петро, как ни старался, так и не увидел его.

Вся бойня длилась считанные минуты, потом опять стало тихо, лишь изредка доносились крики раненых. Было не понятно, почему их бросили на немцев просто так. Даже огнем артиллерии не поддержали. Всякое видел за год войны, но чтобы так просто положить роту, это он не мог понять.

Но вот откуда-то вынырнули два немца. Они, пригибаясь, продвигались к ручью, оружия Петр у них не видел. Вот они скрылись в траве, вот опять мелькнули каски. И тут только он понял, куда эти «гансы» пробираются. На той стороне проволочного заграждения шевелился наш боец.

Наверное, он ранен, и немцы хотят его взять в плен. Положив свой «Дягтярь» на бруствер окопа, Петруха поймал в прицел одного из фашистов и, нажав на курок, сделал короткую очередь. Немец взмахнул руками и растворился в траве. Довернув ствол, взглядом он долго искал второго. Но вдруг там, где лежал раненый, раздался взрыв. И из травы выскочил немец и побежал к своей траншее. Второй очередью он достал и его...

А завтра была атака — уже его атака...