О жизни и смерти

У нас полку остался с 1941-го года только Афоня Мачный и тот с ума сошел после полсотни вылетов, с 1942-го года — один остался Лева Корчагин, с 1943-го — немножко больше и так далее.

За войну полк потерял 105 летчиков и 50 воздушных стрелков. Нас в дивизию прибыло 28 человек — 15 погибло. Вот такие потери. Вы знаете, это можно пройти один раз в жизни.

Я вам скажу откровенно, мне приходят мысли Фауста. Допустим, мне скоро стукнет 90 лет, приходит ко мне волшебник и говорит, я вас могу сделать снова молодым, и ваша биография повторится, как в зеркальном отображении. Все будет так, как было. Вас в войну сбивали четыре раза? И второй раз будут сбивать четыре раза. Вас не убили? И не убьют. Все вы пройдете заново. Вот за это я вас могу сделать молодым. Я говорю: «НЕ НАДО МНЕ ПОВТОРА», потому что то, что пройдено, повторить невозможно. Невозможно психологически! Есть же предел. Мы же каждый день фактически…

Вот спокоен ты тогда, когда вечером спать ложишься. После 300 грамм водки, расслабишься, поешь и спать. Спишь, я — живой! Я буду до утра жить ГАРАНТИЙНО! А утром, чуть свет, когда боевой расчет — подъем, чашку чая глотнул, в землянку, и там уже ставят задачу. Начинается мандраж. Ну, как у спортсменов, предстартовое волнение, у футболистов, у бегунов. Предстартовое волнение — это страшно. Причем, нас с ними, со спортсменами, не сравнить. Там же убийства не будет наверняка, может, только на четвереньках ползать будет.

А я думаю: вчера пронесло, а сегодня? И пытаюсь отогнать эту мысль! Я научился ее отгонять, и потому, нормально все было.

Книга воспоминаний Емельяненко Василия Борисовича

«В военном воздухе суровом»