Ведущий штурмовиков

Ведущий! Заглянем в словари — там значение этого слова формулируется так: «Идущий впереди, головной». Как просто! Однако в среде военных авиаторов о ведущем всегда говорят с особым значением. Идущий впереди, головной летчик — это прежде всего опытнейший воздушный боец, командир, умеющий вести своих подчиненных в бой, добиваться победы.

Право быть ведущим группы, вести за собой Александр Добкевич обрел не сразу. В декабре 1942-го он «приземлился» в учебно-тренировочном полку, где началось переучивание на Ил-2. Однажды в землянку, где обитали летчики, пришел дежурный по части в сопровождении незнакомого летчика.

—Знакомьтесь, — сказал он, — старший лейтенант Добкевич. Назначен старшим по вашей землянке. Прошу любить и жаловать...

Стали знакомиться. Рослый, угловатый в движениях, с приветливым взглядом новичок сразу всем понравился. Лет ему, наверное, было тридцать, а может быть, и побольше… Особое внимание привлек его изрядно потертый кожаный реглан.

—Фронтовик? — спросил кто-то.

—Нет. Я еще по-настоящему не воевал, — ответил он, глядя на нас большими, чуть насмешливыми глазами.— Наши боевые биографии, думаю, начнутся вместе.

—А медаль «За отвагу»?

Добкевич застенчиво заулыбался:

—Наградили за полеты в тыл врага еще в 1941.

На том наш первый разговор и закончился.

День за днем авиаторы летали по кругу, по маршруту, полет в зону; тренировались в штурмовке целей. И он с ними. Спокойно, старательно делал все, что ему предлагали. Никто из летчиков не оставался равнодушным к этому незаурядному летчику. Скоро все стали подражать ему.

Ну и, конечно, интересовались, кто же он такой. В начале войны, Александр Добкевич летал на линиях Аэрофлота. Был назначен в отдельную санитарную эскадрилью, экипажи которой эвакуировали в тыл тяжелораненых, Доставляли на фронт медикаменты и различное санитарное имущество, перевозили врачей для оказания скорой помощи.

С развитием партизанского движения на Украине начались полеты, требующие большого мужества и риска. Опытный летчик успешно выполняет задания командования. Вылет за вылетом совершает он на скрытые аэродромы партизанских отрядов. Туда доставляет продукты, медикаменты, оружие, почту. Обратно — на борт принимает раненых, боевые донесения… За эти-то рискованные полеты Александр Добкевич и был награжден правительственной наградой, медалью «За отвагу».

—А как вы в штурмовики попали? — спросили мы его однажды.

—Хотелось летать на самом страшном для фашистов самолете, встретиться с ними, как говорится, один на один, — ответил он без тени рисовки. — Подал рапорт, командование пошло навстречу. И вот я здесь...

В мае 1943-го мы, четверо молодых летчиков, во главе со старшим лейтенантом Добкевичем получили назначение в штурмовой полк, который был создан на базе эскадрильи «Ультиматум», рожденной в ответ на известную ноту Керзона. В начале войны с нацисткой Германией летчики полка участвовали в оборонительных боях в Прибалтике, потом громили врага на Западном и Калининском фронтах. Особо они отличились в воздушных боях под Москвой, за что наш авиаполк был удостоен ордена  Красного Знамени.

К нашему приезду в полк на фронте установилось относительное затишье. Мы учились летать в различных боевых порядках, проводили учебные бомбометания. Словом, входили в строй. И нельзя было не заметить, как Добкевич быстрее других овладевал мастерством летчика-штурмовика. И был назначен заместителем командира эскадрильи.

В один из летных дней на командный пункт, где собрались летчики-штурмовики и воздушные стрелки, зашел командир полка майор А. Плескач.

—Получено очень важное задание, — сказал он. — На белгородском направлении, за линией фронта, в тылу противника отмечено активное передвижение войск. Необходимо разведать этот район.

—Разрешите лететь мне!

Это сказал Александр Добкевич. Все оглянулись. Пытливо посмотрел на летчика и командир полка. Он уже знал, что записано в его послужном списке.

—Хорошо. Вылетайте в паре с лейтенантом Козловым.

Итак, первый боевой вылет. И сразу в качестве ведущего. Такому доверию командира каждый из нас, пожалуй, позавидовал.

Линию фронта воздушные разведчики пересекли над лесным участком местности, в стороне от населенных пунктов. На объект вышли неожиданно. Отметили большое скопление легковых автомашин в населенном пункте, засекли несколько радиостанций и штабных автобусов. На дорогах, ведущих к Белгороду, наблюдали интенсивное движение техники, а так же живой силы противника.

Казалось бы, задание выполнено, можно возвращаться домой. Но разведчики вели активный поиск и на обратном маршруте. И не напрасно. Им удалось обнаружить вражеский аэродром, о котором наше командования даже не подозревало.

—Видишь, — качнул крылом Добкевич ведомому.

Тот не успел ответить. Воздушный стрелок сержант Николай Левцов сообщил, что с аэродрома взлетели два истребителя. Добкевич сделал резкий вираж на 90 градусов. Козлов последовал за ним. Маневр удался. Атака сорвалась. Но вот взлетела еще одна пара вражеских истребителей. Завязалась неравная  схватка: четверо против двух! Вот она, встреча лицом к лицу.

Умело маневрируя, уклоняясь от прицельного огня фашистов, Добкевич развернул машину так, что воздушный стрелок получил возможность вести прицельный, губительный  огонь с первых  минут боя. И Левцов не подкачал. Он подловил немца на выходе из атаки и успешно сбил его.

Разозленные этой потерей фашисты еще яростнее бросились в атаку. Основной огонь они сосредоточили на ведущем, стараясь напасть на него сверху под большим углом.

К счастью, экипаж остался жив. Через несколько минут с командного пункта наземных войск Добкевич доложил данные разведки в штаб. Они были настолько ценными, что командование приняло решение наградить мужественного летчика орденом Боевого Красного Знамени.

Потом пришел июль 1943 года. Кто воевал в те дни на огненной дуге у Курска и Белгорода, никогда не забудет грандиозной картины великого сражения. Летчики ее видели с неба. На рассвете 5 июля окрестности аэродромов огласились могучим рокотом сотен авиационных моторов. Подлетая к Обояни, поворотному пункту на нашем маршруте к цели, почувствовали грозную силу начавшихся боев на земле и в воздухе. Огневые всполохи, дым, пыль подымались к небу. Даже на высоте 2000 метров гарь проникала в кабины. Когда пилоты вышли на цель, с трудом разглядели огромную колонну боевой техники.

— Приготовиться к атаке! Бить наверняка! — подбодрил нас ведущий.

Самолеты пикируют один за другим. Чем ближе к земле, тем четче проступают силуэты танков, движущихся по полю. Сбрасываем бомбы, ведем огонь из бортовых пушек и пулеметов. Фотоаппараты фиксируют четырнадцать пылающих танков...

В период Курской битвы, наш командир, Добкевич, как и большинство пилотов нашего полка, совершал по несколько боевых вылетов в течении дня. Казалось, он не знает усталости. Не успеет вылезти из кабины и снова просится на задание. Именно в те дни, если мне память не изменяет, его и стали называть «мятежным Сашей», ведущим штурмовиков.

Его мужество и мастерство в Курской битве было отмечено вторым орденом Красного Знамени. Вспоминаются бои под Киевом. К тому времени мы не только повзрослели и возмужали, стали сильнее, разумнее в своем штурмовом натиске. И надо сказать, что нам, рядовым летчикам, накапливать боевой опыт в немалой степени помогал командир эскадрильи капитан Добкевич.

«Преодолевая огонь зенитной артиллерии противника, расчетливо маневрируй! В каждом полете «выжимай» из самолета все до предела. Атакуй сверху, из облаков, со стороны солнца. После выполнения атаки уходи от цели тоже в облака или на солнце. Стреляй из любого положения, и главное, бей наверняка с первой же атаки...» Эти и другие правила штурмового удара, воздушного боя капитан Добкевич повторял при любом удобном случае. И всегда приводил подходящий пример из боевой практики эскадрильи.

Мы любили и уважали своего командира. Обучая нас искусству пилотирования, боевым приемам  и напористости в достижении победы над противником, он каждую свое  указание, каждую рекомендацию  демонстрировал при выполнении боевых вылетов, всегда стремился творчески, с тактической выдумкой выполнять задание. Приучая нас к этому, не раз внушал, чтобы мы подобно гроссмейстерам старались находить выход из самого сложного  положения, а когда потребуется, могли самостоятельно принять решение, как действовать в бою.

Казалось, мы, его ведомые, даже на расстоянии чувствовали уверенность своего ведущего в бою, к непременной победе над противником. 

В небе он действовал хитро, как лихой истребитель, по цели бил метко, как опытный бомбардировщик, а уж пилотировал так точно, словно в его кабине сидел штурман, подсказывавший маршруты и маневры. Одним словом, был настоящим летчиком-штурмовиком.

После освобождения Киева боевой путь нашего полка пролегал над Фастовом, Коростенем, Житомиром, Тернополем, Львовом… 

Капитан Добкевич выполнял самые ответственные задания. «Штучная работа», — говорили о таких полетах полковые острословы.

«В районе Фастова с железнодорожных эшелонов сгружаются танки, но в каком направлении и где сосредоточиваются, неизвестно. Вышлите опытного летчика на разведку. Учтите, что, возможно, ему придется совершать посад ку в темноте».

Это задание было поручено Добкевичу, и он его выполнил блестяще. К любому боевому заданию, каким бы  сложным оно ни было, наш командир относился, как к первому. В любом вылете был одержим чувством порыва, желанием нанести больший урон врагу, победить.

В начале 1944-го Александр Антонович Добкевич за неоднократные боевые подвиги при выполнении вылетов первым в полку был удостоен звания Героя Советского Союза, повышен в воинском звании и должности. Однако он по-прежнему оставался ведущим, всегда шел впереди.

Более ста боевых вылетов — и все ведущим — сделал он на длинном пути от Курска до Белграда. Для него война кончилась не 9 мая 1945-го, а две недели спустя. Выполняя задание командования, Александр Добкевич водил группу штурмовиков над горами Югославии, оказывая помощь партизанам в разгроме фашистских банд.

                                                                   (из воспоминаний Героя Советского Союза, полковника Л.Шишова)