Об этом молчали сводки

Вторую мировую войну часто называют войной моторов. И с этим нельзя не согласиться. Победа ковалась не только на полях сражений, в ремонтных мастерских, заводских цехах и конструкторских бюро, но и на фронтах «невидимых». Наш материал расскажет о неоценимом вкладе партизанской разведки в добывание крайне важных и ценных сведений о многих последних разработках немецкой военно-технической мысли в самых разных областях вооружений. Важная информация, полученная по линии разведки, позволила разработать методы борьбы с новыми бронированными машинами панцерваффе и ускорить перевооружение войск Красной Армии.

Именно превосходство гитлеровцев в техническом оснащении позволило им в начальный период боевых действий на советско-германском фронте стремительно развивать наступление. Немецкие танковые клинья разрывали оборону советских войск, не встречая серьезного противодействия. «Победа идет по следам танков!» Это выражение одного из авторов «молниеносной войны» генерал-полковника Гейнца Гудериана немцы повторяли даже после с треском провалившегося «блицкрига». 

Правда, ставка уже делалась на новые тяжелые танки, производство которых для нужд панцерваффе должно было начаться в 1942 году. Именно мощным бронированным кулаком Гитлер надеялся сломить сопротивление Красной Армии.«Мы будем непобедимы — благодаря нашим «Тиграм». 
Пропагандистская кампания, сопровождавшая их появление на фронте, все же достигла определенного результата. Миф о неуязвимости бронированных «монстров» поднимал моральный дух немецких солдат и вселял неуверенность в рядах красноармейцев.

Из доклада командующего 5-й гвардейской танковой армией генерала Павла Ротмистрова маршалу Георгию Жукову: «… Вынужден доложить Вам, что наши танки на сегодня потеряли свое превосходство перед танками противника в броне и вооружении. Наличие мощного вооружения, сильной брони и хороших прицельных приспособлений у немецких танков ставит нас в явно невыгодное положение. Сильно снижается эффективность использования наших танков и увеличивается их выход из строя».

Уже в январе 1943 года тайну «Тигра» советскому командованию все же удалось узнать благодаря их неудачному боевому крещению в сентябре 1942 — январе 1943 года на Волховском фронте. Несколько сверхсекретных бронированных машин было подбито, а один танк 14 января 1943 года захвачен и подвергнут тщательному изучению на испытательном полигоне, где опытным путем установили его уязвимые места, которые впоследствии стали достоянием всех наших фронтов. Дальше свою роль сыграла разведка белорусских партизан, которая, начиная с 1943 года, уделяла повышенное внимание получению военно-технической информации о новой боевой технике гитлеровских войск. На это постоянно ориентировали разведывательные отделы штабов партизанского движения, требуя немедленно сообщать такие данные по рациям, при возможности, используя авиацию с партизанских аэродромов, передавать полученные образцы, схемы, чертежи, описания, а также захваченных пленных или перешедших добровольно, кто обладал такой информацией.
И хотя специальных подразделений военно-технической разведки в разведорганах партизан не было, партизанская разведка опиралась на созданный к этому времени и развивающийся значительный потенциал получения необходимой информации о противнике. Агентурная разведка в начале 1943 года насчитывала до 24 тыс. человек.

В войсковой разведке состав разведвзводов при отрядах и разведротах при бригадах и полках достигал до 10% численности партизан, при этом сведения передавали около 19 тыс. связных.

Например, директивное указание о немедленном принятии мер сбора данных о новом немецком танке «Пантера» с использованием всех видов разведки и опроса пленных было получено 18 мая 1943 года всеми командирами партизанских соединений и некоторых партизанских бригад.
Требовалось выяснить не только конструкцию, технические и тактические данные, но и дислокацию заводов, изготовляющих эти танки, их производственную мощность. При получении результатов необходимо было докладывать немедленно.

Эта задача была решена весьма оперативно. Уже 5 июня 1943 г. разведчики особого отдела партизанского соединения южной зоны Минской области сумели узнать об этой новинке немецкой военной промышленности и раздобыть основные технические данные танка «Пантера». Был также установлен завод по их производству около ст. Мариенфельд с выпуском четырех «Пантер» и трех «Тигров» в сутки и количеством рабочих — 2500 человек.
Эти ценные данные сообщил прибывший в мае 1943 г. в Бобруйск из Берлина советский военнопленный по фамилии В.И. Андросов, которого разведчики позже вывели в партизанскую зону. В 20-х числах июня 1943 г. партизанский штаб снова дает радиограмму командирам областных партизанских соединений с требованием усилить разведку новых типов тяжелых танков, сообщить все добытые о них сведения. Новые данные не заставили себя ждать. От внимания партизан не ускользнула перегруппировка войск и прохождение на восток эшелонов с тяжелыми «Тиграми».

Как сообщало командование Могилевского областного партизанского соединения, по железной дороге Бобруйск — Жлобин за период с 13 по 28 июня 1943 г. проследовало 134 танка, из них половина типа «Тигр». Германия старалась сделать всё для победы под Курском. Даже начало сражения было отложено на несколько недель из-за задержек в поставках новой техники.

Накануне операции «Цитадель» Гитлер обратился к войскам: «Мои солдаты! Наконец вы имеете лучшие танки, чем они!» Хотя двести «Пантер», впервые введенных в бой, и чуть более 140 «Тигров» существенного влияния на ход событий не оказали. «В результате провала наступления «Цитадель» мы потерпели решительное поражение.

Бронетанковые войска, пополненные с таким большим трудом, из-за больших потерь в людях и технике на долгое время были выведены из строя. И уже больше на Восточном фронте не было спокойных дней. Инициатива полностью перешла к противнику»,— резюмировал бои на Курском направлении главный инспектор бронетанковых войск Гейнц Гудериан. Таким образом, ни применение «Пантер» и «Тигров» в битве на Курской дуге, ни последующее создание и использование новых видов танков не были внезапными для советских войск, а их тактико-технические данные учитывались при модернизации и создании новых типов танков и противотанкового оружия.
Советская бомбардировочная авиация также наносила точные удары по разведанным военным заводам, выпускающим танки. Но в прямом противоборстве разных типов танков воюющих сторон убедительный перевес оказался на стороне советских Т-34. Именно поэтому фашистские военные специалисты начали уделять внимание разработке принципиально нового противотанкового средства как орудия успешной борьбы с наступающими советскими танковыми частями.

Первым таким типом оружия был фаустпатрон образца 1943 г., который являлся ручным, малогабаритным и легко переносимым гранатометом с кумулятивным зарядом, прожигающим броню танка. Впервые сведения об испытаниях секретного противотанкового (фаустпатрона) оружия, по воспоминаниям начальника областной оперативно-чекистской группы при Могилевском подпольном обкоме партии И.М. Стельмаха, дали летом 1943 г. четыре перебежчика к партизанам из в то время антисоветского вооруженного формирования под командованием Гиль- Родионова. Секретарь подпольного обкома Д.С. Мовчанский дал приказ И.М. Стельмаху на разведку данного оружия через партизанскую агентуру. Осенью 1943 г. узнали об испытаниях фаустпатрона на танковом полигоне в районе Бобруйска.

Тренировки проводились на трофейных Т-34, управляемых водителями-военнопленными. Так гитлеровцы проводили обучение военнослужащих вермахта обращению и применению нового оружия. Более подробные и точные сведения о фаустпатроне были получены весной 1944 г.
11 марта 1944 г. разведчики Вилейского областного партизанского соединения захватили в плен ефрейтора особого батальона-550 Кюблера. Во время допросов он рассказал о противотанковом гранатомете «Фаустгранат 43», находящемся на вооружении с октября — ноября 1943 г., и способе обращения с ним.
В ноябре 1943 г. он сам обучался на полигоне под Варшавой. От него также была получена схема гранатомета и гранаты, определена дальность — 30–50 м, бронепробиваемость — до 10 см, вес — 13,5 кг, конструкция спускового механизма. Было установлено, что специальная противотанковая рота имела на вооружении 20–30 таких гранатометов. Эти данные были срочно переданы в разведотдел при штаба 1-го Прибалтийского фронта. 27 марта 1944 г. сведения о фаустпатроне нашли отражение в разведывательной сводке № 142 от 27 марта 1944 г., которые посылались в ряд центральных руководящих военных органов — от Ставки Верховного Главнокомандования до Генерального штаба Красной Армии.

Другим типом разрабатываемого противотанкового оружия стали радиоуправляемые танкетки, начиненные взрывчаткой, предназначенные для уничтожения советских тяжелых танков типа «ИС» и разрушения фортификационных укреплений. 20 июня 1944 г. разведотдел информировал командование 1-го Белорусского фронта об испытаниях фашистами в мае на полигоне под г. Борисовом радиоуправляемых танкеток.
Управление производилось с помощью ручного пульта на расстоянии до 200 м. Отмечалось, что танкетки послушны в управлении. Сведения передал партизанам бежавший из плена советский военнослужащий, который видел данные испытания на полигоне. В результате полученной заблаговременно информации, в том числе и от белорусских партизан, массовое применение гитлеровскими войсками фаустпатронов и в ряде случаев радиоуправляемых танкеток в 1944 г. не застало врасплох наши наступающие танковые части, помогло избежать больших потерь и дало время для выработки тактики борьбы с ними.

Получила разведка партизан и некоторые данные о ведущихся в Германии работах над созданием реактивного истребителя — принципиально нового средства борьбы с бомбардировочной авиацией, на которое гитлеровцы возлагали большие надежды по возвращению господства в воздухе.

Разведка партизан за год до запуска в производство третьего реактивного истребителя Хейнкель He-162 «Саламандра» проникла в тайны его разработки Сведения о реактивном истребителе со скоростью 740 км/час и местах его производства — авиа- заводы в г. Ростоке и г. Бернбур ге — были получены особым отделом 2-й Минской партизанской бригады 18 октября 1943 г. от добровольно перешедшего на сторону партизан военнослужащего вермахта австрийца Альфреда Лемкэ.
Он передал также планы двух авиазаводов, завода по производству танков и двух автозаводов, что было важно для после дующего нанесения по ним точных бомбовых ударов советской авиацией. Следует отметить, что впервые в боевых условиях фашисты могли применить реактивные истребители лишь в конце 1944 г., так что информация о реактивном истребителе поступила от партизан более чем за год до его появления во фронтовом небе, а это очень немалый срок в условиях войны. От разведки партизан в конце 1943 г. была получена информация о наличии на вооружении вермахта новых 10-ствольных минометов, опытных образцов 6-моторных тяжелых бомбардировщиков, 75-мм снарядах реактивного действия.

Осенью 1943 г. руководитель группы разведчиков 1-й Заслоновской партизанской бригады, бывший подпольщик (с августа 1941 г.) в г. Орше, белорус Д. Н. Бохан сообщил в подпольный обком партии: «К приходу связных у нас будут образцы нескольких видов секретного оружия. Особенно снаряд, который достали по частям». Непосредственным исполнителем этой операции был Ф.Е. Ковтун, до войны учитель, украинец, служивший по заданию партизан в роте охраны на железнодорожном узле в Орше.
Он похитил и передал партизанам новый 75-мм реактивный снаряд. 16 февраля 1944 г. в бою с захватчиками Д.Н. Бохан погиб. Он посмертно награжден орденом Красной Звезды.

Партизаны добыли и информацию о новых типах стрелкового вооружения. Разведчики или захватывали образцы нового стрелкового оружия, или добывали сведения от своей агентуры в гарнизонах, или получали информацию от перешедших на их сторону военнослужащих вермахта. В середине июля 1943 г. в д. Пустошка Минской области партизанская разведка, по данным центрального партизанского штаба, захватила новой образец автоматического оружия и переправила его в Москву самолетом.
В мае 1943 г. от чеха, перешедшего в партизанский отряд им. Кирова (Полесская обл.), стало известно о штурмовой винтовке МР-43, поступившей на вооружение немецкой армии.

В ноябре 1943 г. разведчики партизанской бригады «За Советскую Белоруссию» (Минская область) получили от добровольно перешедшего на сторону партизан лейтенанта-сапера вермахта В.А. Кузновича, сына эмигрантов, военного инженера, работавшего на строительстве ряда наземных и подземных заводов в Германии, Польше, Франции, сведения о новом тяжелом танке. Было установлено, отдельные детали танка изготавливаются в Верхней Силезии в г. Ополе, отливка брони — в Данциге и Лейпциге, окончательная сборка в г. Козенице (южнее Варшавы). В.А. Кузнович дал сведения о составе брони.
Он также информировал о названии нового танка — «Панцирь-6» с усовершенствованной броней, дал ее компоненты. В последующем модернизированный тип этого танка получил название «Королевский тигр» и применялся в 1944–1945 гг. на фронте.
Информация об опытном экземпляре танка «Иста», проходившего испытания на танкодроме Белоруссии в 1943 году, также не прошла мимо партизанской разведки. Полученные в декабре 1943 г. разведкой партизан Барановичского областного соединения, эти данные были переданы в Москву. Специалисты получили возможность сравнить их с техническими характеристиками советского вооружения, определить наиболее эффективные средства борьбы.

Захватывали партизаны в плен и танкистов с новых танков, которые давали о них подробные сведения. 7 января 1944 г. командир Полесского областного партизанского соединения И.Д. Ветров сообщил заместителю начальника партизанского штаба И. П. Ганенко, что партизанским отрядом под командованием Н. Х. Семко захвачен немецкий лейтенант с танка «Иста». Партизанская разведка с честью справилась с поставленной задачей, добыла такую нужную военно-техническую информацию о новых образцах техники и вооружения вермахта, тем самым приблизив долгожданный день Победы. Но об этом молчали сводки.