Бог

Сознание медленно-медленно, по капле возвращалось к Федьке. Будто по кусочкам, обрывками, поочередно в каждую часть тела входило понимание того, что он всё же еще существует. Как из тумана выплывали смутные видения. Вялые мысли мелькали какими-то обрывками и недоговоренностью.
Постепенно, по чуть-чуть ощущения оживляли Федьку. И наконец он смог понять какой-то дальней клеточкой мозга, что жив. Может не очень здоров, но все-таки жив, что уже хорошо.
Он потряс головой и, не открывая глаз, попробовал сесть на земле. Его мутило, голова кружилась, и тело раскачивалось из стороны в сторону хаотичными рывками.
«Живой.»

Только что вокруг грохотал бой. Свистело, гремело, рвалось до боли в ушах. Крики живых, вопли раненых, стрельба, взрывы и рёв моторов слились в одну ошеломляющую и жестокую смертельную симфонию. Их рота штурмовала небольшую высотку. И в какой-то момент Федор почувствовал сильный удар в грудь, потом невыносимую боль. «Убили,» -это была последняя еле промелькнувшая мысль в угасающем сознании. Ноги подломились, и наступила чернота. И тишина.

Он опять помотал головой, пытаясь прийти в себя и осознать, что же с ним произошло. Как ни странно, но боли он не чувствовал. Наоборот, все тело наполнила какая-то легкость, или даже скорей невесомость. Прислушиваясь к себе, солдат медленно открыл глаза. Мутным взглядом пытался сосредоточиться на расплывающихся предметах. Когда, наконец, ему это удалось, он увидел большую поляну, всю в буграх и ложбинах, покрытую кое-где густым кустарником и мелколесьем. Старые пни говорили о том, что когда-то здесь пилили лес. Свежая молодая трава и небольшие белые цветы покрывали поляну сплошным зелено-белым ковром.
Где-то недалеко журчал весенний ручей.

«Странно» ,- подумал Федька. «На медсанбат не похоже… Тогда где я? Он потрогал себя: «Вроде не ранен» … «И где вся рота?» — продолжал он задавать сам себе вопросы без ответов. «Может решили, что убит, и оставили здесь до похоронной команды? Тогда почему он тут один. Да и, судя по местности, боя здесь никакого не было. Ни воронок, ни дыма, ни трупов. Вообще ничего не было, что указывало бы на то, что здесь буквально несколько минут назад была война. «Ерунда какая-то», — озаботился Федька. «Так ведь и в дезертиры запишут, да шлёпнут перед строем…» Он лихорадочно огляделся. Винтовки рядом не было. « Вот это попал… Оружие потерял, из боя каким-то непонятным образом вышел. … Точно шлёпнут,» — загрустил боец.

«Кто ж тогда меня сюда приволок и бросил? Не сам же пришел…Бред какой-то» Чем дальше, тем больше мозги закипали, силясь понять происходящее. Федька снова завертел головой, оглядывая поляну. И вдруг увидел поодаль странного человека, сидевшего привалившись к пеньку. Одет он был очень необычно, по Федькиному представлению. Балахон – не балахон, ряса – не ряса, длинная накидка на голое тело. Но не одежда больше поразила Федьку. Ясные глаза незнакомца смотрели на него внимательно и спокойно, даже вроде ласково. Но в то же время была в этом взгляде такая глубина и могучая сила, будто вся вселенная со звездами смотрели на него. Солдат невольно вздрогнул и от страха машинально зашарил по земле в поисках винтовки. Незнакомец чуть заметно улыбнулся, и Федор тут же успокоился, поняв, что это не враг. И тут же возникла отчетливая мысль, что где-то он уже видел это продолговатое лицо с черной бородкой и усами. И эти большие грустные вселенские глаза. «Монаха мне тут еще не хватало…» — невольно подумал. « Теперь точно шлёпнут, еще и за связь с антисоветским элементом.»

-Мужик, ты кто? – спросил негромко.
Незнакомец, помедлив, произнёс:
-Бог.
«Здрасьте – приехали! Уж не ослышался ли?» — подумал Федька
-Ты чего мелешь? Какой еще Бог? – а сам молча подумал: «Монах то еще и с приветом.»
-Бог, он один. Он не может быть каким или никаким, – монах ничуть не смутился от его вопроса._
-А ты это…. Не из сумасшедшего дома сбежал?
-Для кого-то сумасшествие, а для кого-то реальность. Всё же ведь относительно, душа Федор. Вы вот тут друг друга убиваете, не сумасшествие ли это?
Федька невольно вздрогнул, когда незнакомец назвал его по имени. «Откуда он знает?»
-Ну, и потом, ты же узнал меня. У бабки твоей на иконе мой портрет был нарисован. Вспомнил? Ты эту икону потом в речку выбросил, когда в комсомол вступил…

«А ведь и точно ОН!» Федор оторопел от такого поворота событий Даже страшно стало «Вот и возмездие пришло!» Вспомнил как бабка плакала. Икона то намоленная была, от пра-прабабки досталась. Даже застыдился на мгновение. «Может не он, а я сумасшедший?»- закралась нехорошая мыслишка. « Контузило поди, вот и мерещится».

-Бога нет – постаравшись придать голосу твердость, но все же не очень уверенно произнес Федька.
-Ну, вот опять. Каждый раз одно и то же – посетовал незнакомец, покачивая досадливо головой.
-Ох, и беда же с вами, атеистами. Трудно разговаривать. Не можете принять очевидных вещей.
-Докажи – взъелся Федька.
-А зачем?.. Веришь ты или не веришь, я же от этого не перестаю существовать. Ну, и потом сам же в кошельке ладанку носишь, которую мать дала перед отправкой на войну. Э-эх ты, недоверчивая душа…

Некоторое время молчали. Человек в накидке спокойно наблюдал за бойцом, а Федор пытался осилить всем своим семилетним образованием эту нереальность происходящего.
-Слышь….Бог. Тебя как зовут? – спросил, слегка робея.
-Люди по-разному величают. Имен у меня много, а я один.
Федор снова впал в ступор. «Ерунда какая-то, не может этого быть., бред собачий… Бог…Хотя…»
-Ладно, допустим, ты Бог. Тогда скажи мне, кто меня сюда притащил?
-Никто – ответил Бог коротко.- Пулей тебя убило. Так и лежал ты тут все семьдесят лет. Не сразу, правда, умер. Без сознания еще до полуночи пролежал. А потом помер и дерном зарос постепенно.

-Эт-то как это? – Федька абсолютно ничего не понимая, вскочил на ноги и начал себя ощупывать и осматривать.
– Не-е, ты точно, сумасшедший! – произнес, трогая обритую свою голову.А Бог задумчиво продолжал, будто и не видел Федькиной паники.
-И вся ваша рота здесь осталась. Никто не выжил.
-Что? Совсем никто? – парень весь как-то обмяк и разом успокоился. – А-а…почему тут тогда….?- он повел непонимающим взглядом по сторонам.
-Так ведь за столько то лет все заросло. Деревья выросли, и их спилили. Уже новые растут. Во-он там, смотри. Та самая высотка, на которую вы в лоб пёрли, как бессмертные, и откуда вас расстреливали.
-Приказ был, – насупился боец, глядя на еле уловимые знакомые и в то же время незнакомые очертания высотки, которую приказано было взять любой ценой.

-Э-эх, люди, люди…. Не такими я вас создавал…- грустно вздохнул Бог.
Они снова замолчали. Ну, никак в Федькиной комсомольской голове не могли суматошные мысли улечься стройными рядами. Никак! Хоть тресни. Ерунда какая-то… Бог….Семьдесят лет… Вся рота…
-А почему я тут один? – неожиданно выскочил вопрос.
-А сегодня только тебя одного и нашли – буднично и спокойно произнес Бог.
-Как это? Кто нашел? – Федор снова стал выпадать из реальности. Всё что с ним сейчас происходило, и все, что он пытался осознать, в голове сплелось в один мощный Гордиев узел, который он не в силах был разрубить.
-Поисковики .
-Час от часу не легче. А это еще кто такие?

Бог чуть помедлил с ответом, потом произнес
-Ладно. Слушай, атеист – богоборец. После того как вашу роту всю здесь убили, так и остались вы здесь лежать в этом поле. Никто вас не хоронил. Не стали ваши начальники утруждать себя такими неприятностями. Не по-человечьи это, конечно же. Да и не только вашу роту. Много миллионов, таких как ты, непогребенными остались А уж после войны и вовсе некому было ваши косточки прибрать в этой глухомани. Прошло много времени, и вот люди, у которых совесть была, решили, что так не годится. И стали они вас искать и хоронить. Вот они и называются поисковиками. Вашу роту уже десять лет выкапывают. Каждую весну приезжают сюда. Во-он ту ямку видишь? Там ваш взводный лежал. Ноги ему оторвало, долго стонал и мучился, пока помер. А вон в тех кустах твои друзья –земляки Мишка с Гришкой рядышком смерть приняли от одной мины. Помнишь, как ты с ними за самогоном на станции бегал, когда везли вас воевать? А вон под той березкой смерть принял Лешка-гитарист. Три года назад его нашли. А здесь вот Кузьмич, как вы его называли. Мужику еще и сорока годков не было, а вам то, молодым, он уже пожилым казался. Тоже найден. Этих уже всех похоронили. В следующем году здесь трактор проедет и случайно вот этот пенек свернет, а под ним старшину вашего найдут. Медаль у него была.
Федька слушал с вытаращенными глазами.

-Это как же так?.. Мы же за Родину, за Сталина!!! А нас даже и не похоронили?!-Федор возмущался.- Как собак дохлых в поле бросили?
-Одни за Сталина, другие за Великую Германию, третьи За единую и неделимую… Напридумывали сами себе невесть что, а смерть этого не спрашивает. Ей все равно за кого ты. А то что не похоронили, так бывает такое, когда совести нет и душа черная у тех, кто вас сюда на верную смерть послал.
Федька снова туго-туго задумался. То, что перед ним и в самом деле Бог, он уже почти не сомневался. Потом осторожно спросил.
— Слышь, Бог? А если ты все так знаешь, то скажи. Как там мои то? Поди, уж и нет никого в живых?
-Скажу. Батя твой тоже воевать ушел. В конце войны погиб на чужбине. А мамку бревном в лесу придавило насмерть, когда мост ремонтировали через вашу речку.

Федька вздохнул, слезы навернулись на глаза.
-Вон оно как… — тихо пробормотал. А Бог продолжал:
— Мужиков в селе не осталось. А кто и был, немощные все. Как брат твой старший. Он через пол-года, после того как тебя убили, вернулся с войны. Да только без ног. Сильно пить стал, да на станциях милостыню просил. Как-то раз и упал пьяный под поезд….
Слезы покатились у Федора по щекам от таких новостей.
-Да ты не плачь, увидитесь скоро. – утешал его Бог и продолжал свой рассказ.
-А младшего твоего братца Митьку, соседка тетка Нюра, у которой ты яблоки воровал, к себе забрала жить. Своих детей не было, так она вот таких сирот восемь человек усыновила и вырастила. Митька то твой жив до сих пор – радостно сказал Бог, и Федька сквозь слезы заулыбался, вспомнив, как когда то напихал братцу крапивы в штаны.
-Глухой, правда, уже совсем. Да и ноги плохо ходят. Скоро ему сообщат, что брата нашли, похоронит он тебя, да и сам через три месяца душу мне отдаст. Рядышком лежать будете.

-А…?.-Федька смутился, не решаясь задать еще вопрос.
-Галинка- то? – прочитал Бог его мысли. –Она долго горевала, когда похоронку на тебя принесли. Любила тебя сильно. На твоем тракторе в колхозе работала. Потом уж после войны замуж вышла за соседа твоего напротив.
-За Кольку??? – возмутился Федька.
-За него. Вернулся он домой хоть и израненный весь, но руки-ноги целы. Вот только пожить долго не довелось им. Через пять лет умер он от ран. Но двоих детишек родить успели. Старшего Федором окрестили.
Бог замолчал, а ошалелый Федор сидел, снова крепко задумавшись. То что-то бормотал, то всхлипывал, вспоминая родителей. Невольно снова заулыбался, припоминая шкодливые проделки младшего Митьки. « Надо же, как оно всё… Да и правильно Галинка сделала, всё равно ведь не дождалась бы». Из грустных мыслей его вернул в реальность голос Бога.

-Ну что, душа Федор? Пошли? Тебя уже полностью откопали, и медальон твой нашли.
Федька потрогал карман гимнастерки. Медальона не было…
-Куда? – спросил напрягшись.
-Туда – кивнул собеседник на небо. – Там уж заждались, поди.
-Пошли – Солдат поднялся на ноги и твердой походкой зашагал в след за Богом на небо.

Боец застонал, очнувшись. В нос ударил горький запах горящего тротила. Ночь. Огромная вселенная со звездами смотрела на весь мир, и на каждого в отдельности. И на него… Тихо на поле боя. Только иногда раненые стонут, зовут на помощь. Он пошевелился и тут же в груди вспыхнула нестерпимая боль и разлилась по всему телу.
«Что это было? Видения в бреду? Сон? Какой-то странный».- Помутившееся сознание еще теплилось в нем. Солдат лежал на спине и смотрел угасающим взглядом на звезды. Пытаясь отдалить миг смерти, он старался шире открыть тускнеющие с каждой минутой глаза. Это было единственное движение, которое не причиняло ему боли. Но вот постепенно взгляд его затуманился, застыл. Дыхание и без того прерывистое, стало все реже и реже, пока не угасло совсем.

Тихо на поле боя…

Александр Савельев